Джардир напрягся:

– Я нынче многое стерпел от тебя, Аббан, но всему есть предел.

Аура Аббана похолодела, и он поклонился низко, как мог без риска упасть.

– Прошу прощения, друг мой. Я не хотел оскорбить ни тебя, ни твою дживах ка.

Джардир кивнул и взмахом руки показал, что тема исчерпана.

– Однажды ты сказал, что если один из нас Избавитель, то это Пар’чин. Ты по-прежнему так считаешь?

– Я не знаю, существует ли Избавитель вообще. – Аббан выпил снова. – Но я заглянул в глаза тысячам торгашей и за всю жизнь встретил только двух человек, которых нашел правдивыми. Одним оказался Пар’чин, а другим – ты, Ахман. Десять лет назад наш народ был разобщен. Слаб. Не в состоянии править даже родным городом. Сплошные расходы без капли прибыли. Мы убывали числом, наши женщины не имели права раскрыть рот, а хаффиты не заслуживали даже презрения. – Он поднял чашечку с кузи. – За кузи могли казнить. Ты, может, и украл трон, но приложил к нему мудрость. Объединил наш народ и сделал его снова сильным. Накормил голодных. Открыл путь к славе женщинам и хаффитам. Наши люди находятся в неоплатном долгу перед тобой. Удалось бы то же самое Пар’чину? Кто знает?

Джардир сдвинул брови:

– И как поступил бы низкий Аббан? Будет ли прибыль от моего поединка с Пар’чином?

– Какая разница? – отозвался Аббан. – Мы оба знаем, что ты примешь вызов.

– Такова инэвера, – кивнул Джардир. – Но я все равно выслушаю твой совет.

Аббан вздохнул:

– Лучше бы Пар’чин не бросал вызов. Лучше бы он послушал меня и убежал на край Ала и дальше. Но я прочел в его глазах, что он действительно хочет схватиться с тобой, на домин шарум или нет. А коли так, тебе лучше воздержаться от тайного поединка в пользу другого, на глазах у несметных полчищ наблюдателей, готовых присоединиться к бойне.

– Для этого и существует домин шарум, – согласился Джардир. – На случай, когда желания пусты. Я сражусь с Пар’чином всей моей мощью, а он – со мной. Один из нас выживет, и на его плечи ляжет ответственность за судьбу человечества. Пусть Эверам решит на чьи.

Инэвера ждала Джардира в опочивальне. С момента примирения, что состоялось недели назад, они не провели врозь ни одной ночи. Другие жены роптали из-за его невнимания, но власть Инэверы над ними была абсолютной, и ни одна не посмела явиться в покои без приглашения.

Джардир видел волны любви и страсти, которые исходили от жены, и приготовился к неизбежному. Осталось надеяться, что она простит.

– Пар’чин жив, – выпалил он и, по примеру хаффита, предоставил словам повиснуть в воздухе.

Инэвера мгновенно выпрямилась и уставилась на него, тепло и призывность улетучились из ее ауры.