– А я не понял, – высказался Евгений Петрович. – Что происходит-то?

Пока ему объясняли, Трегрей и Семеныч уселились рядышком за длинным кабинетным столом. Перед Семенычем положили чистый лист бумаги и остро отточенный карандаш.

– Приступим? – с готовностью спросил Семеныч.

– Погоди сюминут, – сказал Олег и позвал. – Фима?..

Амфибрахий Сатаров, наблюдавший теперь за приготовлениями с самым живейшим, каким-то ученическим интересом, вмиг понял, что от него требуется.

Оглядевшись по сторонам, он привычным толчком указательного пальца в переносье поправил очки и попросил:

– Пожалуйста, пока никто не двигайтесь…

Потом, осторожно ступая, прошелся по кабинету, приглядываясь к находящимся в нем вещам так, словно видел их впервые.

– «Рычаги» ищет… – понимающе пробормотал Нуржан.

– Какие еще рычаги? – шепотом спросил Сомик.

– Надо быть в курсе научных тенденций палестры, – важно ответил Нуржан.

– Тихо! – попросил Олег, и оба тут же замолчали.

Фима вдруг, будто углядев, что искал, метнулся к стеллажу у стены. Уперся в него плечом, отодвинул на несколько сантиметров. Отступил, присмотрелся, отодвинул еще. Приоткрыл одну из стеклянных створок. Подошел к окну, приспустил створку горизонтальных жалюзи ровно вполовину. И наконец, подставив стул, выкрутил из потолочной люстры две лампочки, одну ахнул о пол, другую, спрыгнув со стула, положил на подоконник.

– Готово! – развернувшись к Олегу, возвестил он. – Теперь точно получится.

Все задвигались, задышали громче, заговорили.

А Олег закрыл глаза, взял Семеныча за левую руку (в правой тот держал карандаш) и откинулся на спинку стула.

– Глаза закрой! – требовательно шагнул к Семенычу Фима.

– А?

– Зажмурься. Тебе нельзя отвлекаться на действительность.

– Н-ну ладно… – согласился Семеныч, пожав плечами.