— Бывайте. А дед твой, лапонька, много хорошего про тебя говорил.

Засмеялся, сдернул расшитую войлочную шапку и согнулся в шутовском поклоне, на который Хэбу ответил важным кивком. Загляд развернул коня и потрусил в сторону реки, уводя за собой своих людей.

— Рад видеть вас в добром здравии, — скрипуче произнес Хэбу. — И вас тоже, благородная Яр…

— Замолчи! — Ласка кубарем скатилась с седла и, прежде, чем Бельт успел слово сказать, вцепилась в ворот шубы, потянув старика на себя. — Замолчи! Не смей!

— Ласка!

Шуба затрещала, и в ласкиных руках остались клочья рыжей шерсти.

— Вам лучше бы отдохнуть. — Хэбу легонько пихнул ее тростью в плечо. — И успокоиться. Нам всем нужно успокоиться, верно? И решить, будем ли мы радовать многоуважаемого Най-Бурна известием о том, что сестра его пребывает в добром здравии.

Бельт силой сунул поводья Ласке в кулак и велел:

— Иди. Умойся. Румянца расседлай. Почисти. А мы пока поговорим.

— Верно, — расплылся в улыбке Хэбу. — Мы поговорим. Нам давно следовало поговорить. Взаимопонимание — вот основа всякого союза.

Он бодро ковылял к шатру, не оглядываясь и не проверяя, идет ли Бельт следом. Идет, куда деваться-то от такой заботы?

— Я не собираюсь искать виноватых. Ошибка Майне в том, что она посчитала себя более умной, чем есть на самом деле. Ошибка ваша в том, что вы посчитали себя более свободным. Ошибка моя в том, что я неверно оценил вас обоих. Или даже троих, с учетом уважаемой… Ласки.

Внутри шатра пылала алым углем жаровня, оплывали свечи в старом канделябре, в посеребренном зеркальце отражались пламя и черное вино, уже разлитое по кубкам. Взяв один, Хэбу пригубил напиток и сказал:

— Берите. Это для вас. Не стоит опасаться яда, это… нерационально.

Бельт поверил. Везти сюда только затем, чтобы отравить? Нет, это чересчур. Вино оказалось густым, сладким и сдобренным травами.

— Я закрою глаза на вашу выходку. — Ум-Пан не стал тратить время на предисловия. — И вы продолжите служить мне. Как мы и договаривались. Вы, разумеется, понимаете, что я это делаю не ради вас. Вы интересуете меня, как личность, способная влиять… способная контролировать Орина. Представляете, этот мальчишка рвался за вами! Образумить не вышло, пришлось силою. Правда, люди загляда были несколько неаккуратны и выглядит ваш друг несколько помятым.

Хэбу провел ладонью по лицу и вытянул руку над жаровней, точно желал сжечь нечто, Бельтом не видимое.

— Поразительная преданность. Скажите, чем вы его так взяли? Это ведь не какие-то денежные дела, правда? Или всё-таки какое-то хитрое принуждение?