— Пшел отсюдова, шельма кхарнская.

Туран отвернулся, пытаясь разглядеть в щель между досками Аттонио.

Бесполезно, угол мешает. И хорошо, значит, загородки от кареты не видно, и, если повезет, долбанутый старикашка сегодня же уберется вместе со свой драгоценной Кусечкой.

— Эй, ослиная жопа, ты приличную речь вообще не разумеешь? — снова раздалось где-то рядом.

Слишком рядом. Краснолицый успел натянуть штаны и стоял, слегка покачиваясь, всего в двух шагах.

— Тебе говорю, кашля. Совсем охренел, мешаешь честному человеку!

Это тебе, Туран. Пьяная наирская скотина, которая вряд ли за всю жизнь видела хотя бы одну книгу; скотина, которая только и может, что жрать, гадить и искать крови; скотина, которая…

Туран ударил сбоку, вывернув все тело и правую ногу, к демонам выбивая мужику челюсть. Тому, вдобавок влипшему в стену корчмы, больше и не понадобилось бы, но кхарнец высек ступню бедолаги, завалив его на спину, и пнул в пах уже лежащего, после чего продолжил охаживать по ребрам и голове. Туран шипел на наирэ и кхарни, мешая исключительно ругательства и проклятия, а красное лицо уже давно исчезло под коркой крови и куриного помёта.

Стереть, как нелепую помарку, выдрать весь лист, размолоть в пыль этот клочок никчемного пергамента.

…во славу дней грядущих помни, кем был рожден…

О да, РуМах, твой ученик помнит. Все помнит!

Толком придти в себя получилось лишь за столом. Вдруг оказалось, что кабанина и печеные овощи успели остыть. Ирджин, доев мясо, перешел к тушенным в сметане грибам.

— Мне интересно: вы просто раздавите посудину или разобьете о чью-то голову?

Выразительный, чуть насмешливый взгляд кама. Саднящая боль в сведенных судорогой пальцах и понимание, что в руке — кувшин. Пустой кувшин. А прежде он полным был. Или не был? Проклятье.

— К слову, вы продолжаете меня удивлять: для поэта вы действовали весьма эффективно.

— Я не хотел.

— Вы снова пытаетесь разрушить словами тот образ, который создаете поступками. Напрасно.

На другом конце зала тоненько и весьма мелодично запищала дудочка: конопатая девчонка лет десяти принялась обходить постояльцев, выпрашивая монетку за музыку.

— Вам ведь доводилось участвовать в драках, Туран? Иначе я не берусь объяснить, как вам, не получив ни царапины, удалось свалить с ног человека в полтора раза тяжелее вас. И не только с ног свалить. Я лицезрел его некоторое время назад, и если бы не научная практика, аппетит был бы испорчен, это точно.