Пока склана приходила в себя — как есть больная, да еще этот удар — Бельт окинул лабораторию более внимательным взглядом: вдруг что полезное сыщется? Столы, шкафы, шкатулки, склянки. Мотки проволоки на железных вилах. Кривобокие ветряки с цветными стекольцами да живое сердце в банке. Стучит-колотится, гоняет желтую жижу.

— Может, тут есть другие выходы? — По уму, этот вопрос должна была задать склана-пленница, а вовсе не спаситель Бельт. Но она провела здесь намного больше времени, а потому…

— Наверняка есть. — Элы-Элья уже распрямилась и хоть еще дышала ртом, громко и натужно, но выглядела живее, чем минуту назад. — Где — не знаю. Возьми бутылки вон с той полки. И красную шкатулку.

— Нашел. Закрыта.

— Бери и…

Элья оборвала себя на полуслове, когда Бельт присел рядом с хан-камом.

— Прикончишь его? — спросила она после паузы. — Он предатель. Предателей нужно убивать.

Тогда Бельта первым и надо бы, а уж потом остальных. Хан-кама вот… Чего уж проще — чиркнуть по горлу, отомстить всем и сразу. А вот просто убрать кинжал в ножны куда сложнее… Ведь это Кырым сердце в банку посадил, заставив жижу взбалтывать; и пока его собственное бьется, еще не одно посадит.

Чего ради?

— Нет, — твердо произнес Бельт. — Пусть решает жизнь. Готова?

Склана кивнула.

— Получше завернись в плащ и молчи. Я веду тебя по личному приказу хан-кама. Выходим.

Деревянная дверь, ведущая в зал с золотарницей, открылась лишь на мгновение раньше, чем каменные черно-белые створки. Переступив порог, Ирджин уставился на лежащего у колонны помощника.

Полтора десятка шагов Бельт преодолел в три прыжка, но этого оказалось недостаточно. Или, наоборот чересчур: заметив несущего на него табунария, Ирджин нырнул обратно в проем. Створки за его спиной сомкнулись, до половины закусив летящий кинжал, и приняли на себя разогнавшегося Бельта. Им, каменным, ничего, а вот табунарий зашипел и принялся материться.

— Как открыть? — выдохнул он ковыляющей между колонн склане.

— Не знаю. Тут все хитро устроено. Эман, механика, секреты. А этот еще и снаружи запечатал. Уверена.

— Значит, быстро не выбраться?

— Не выбраться.

Чему она улыбается? Гладит плети золотарницы, мурлычет под нос на своем, а про Бельта будто и забыла.

— Скоро под дверями будет полсотни стражников. — Бельт потянул за рукоять кинжала, но поняв, что не вытащит, отпустил.