Юля немного повозилась за ширмой, и наступила тишина – измотанная переживаниями, девушка уснула мгновенно. Захар повернулся к директору.

– У вас есть карта города, Павел Евсеевич?

На то, что наступило утро, в убежище не указывало ничего. Точно так же потрескивало пламя в бочках, тусклым светом разгоняя мрак, так же слегка першило в горле от чада, полностью вытянуть который вентиляторы были не в силах без внешнего привода.

И точно так же множество пар глаз смотрели на Захара с Юлей, которые сейчас стояли в тени большой брезентовой палатки, установленной у дальней стены зала. Это было привычное место для собраний, и поместились все. Еще и для выступления место осталось – чистый пятачок пять на пять метров.

Павел Евсеевич вышел на центр импровизированной площади, прокашлялся и заговорил:

– Итак, на повестке дня у нас один вопрос. Один – но глобальный. Я не буду скрывать: мы на пороге войны с релейным заводом. Чем эта война закончится – думаю, понятно без пояснений.

Толпа зашумела. Директор поднял руку, требуя тишины. Люди успокоились не сразу.

– Мы можем избежать этой войны, отдав людям с релейного Юлю и выдав убийцу их товарищей. – На этот раз шум был, скорее, одобрительным. – А можем… уйти.

Последнее слово, сказанное директором, будто повисло в воздухе среди внезапно наступившей полной тишины. Несколько секунд было так тихо, что Захар услышал, как у кого-то тикают часы.

– Уйти? Из убежища? – кажется это был тот самый парень, что порывался выгнать Юлю сразу же, как только они пришли. – Куда уйти? Как уйти? Бросить все здесь и идти искать чистые земли, которыми бредил Ферзь? Это сумасшествие. Даже если предположить, что они есть, – мы не знаем, что происходит вокруг. Если мы не в состоянии выжить здесь – куда мы пойдем? Где мы будем жить? В лесах, которые кишат хищниками? А жрать мы что будем? Снег? Да мы сдохнем от холода!

Павел Евсеевич махнул рукой, прерывая говорящего.

– Среди нас есть человек, который пришел с чистой земли. Земли, где нас не будут пытаться сожрать павианы. Где мы не будем провожать людей на рыбалку, как в последний путь. Где нам не придется платить унизительную дань. Где у нас будет намного больше шансов на выживание, чем здесь. Давайте его по крайней мере выслушаем. И тогда будем решать. Поверьте, у него есть что нам сказать.

Захар протянул руку, ободряюще сжал Юлькино плечо и шагнул из тени палатки в круг света. Он обвел взглядом обитателей школьного убежища. Бледные, худые, заросшие волосами, давно нормально не мывшиеся, они выглядели гораздо хуже, чем люди из монастыря или даже зэки из лагеря старателей под Золотым. Даже если отбросить внешний вид. У них было то, чего Захар не видел ни у кого из виденных до сих пор выживших. Печать страха. Страха и покорности перед обстоятельствами.