"Где же еще? - буркнул бывший дух Карцева.

"Так рассказывай! Как, к кому, какие результаты?"

- Сережа! - раздался вдруг воркующий голос титястой блондины неопределенных лет (между 35 и 55), сидевшей слева от Карцева. - Передай мне, пожалуйста, журнал из кармана того кресла... Спасибо, милый.

"Ого! Ты за эти две недели милой обзавелся?"

"Это она решила миленка себе завести на время тура. В Красноярске ее муж дожидается..."

"Не знаю, не знаю... У нее ведь наши излюбленные габариты. Ты, верно, сделал стойку, а она ее углядела"

"Может и так. Впрочем, я не жалею, вечера у нас, а то и ночи были пылкими: ее, видимо, осознание блядства подстегивало, ну а я ведь с голодухи, ты помнишь... Ладно, давай рассказывай подробности!"

- Сережа... Ты что сидишь такой скучный? Все дни так меня развлекал, а сел в самолет и забыл думать? Может, ты мне мозги морочил, а на деле тебя дома жена дожидается? Вдруг и встречать придет?

- Оленька! Уйми свою фантазию. Нет у меня жены, нет. И я вовсе не думаю, а пытаюсь нейтрализовать головную боль. У меня во время подъема она всегда случается.

- Господи! Сейчас я тебе таблетку анальгинчика дам, у меня с собой всегда есть...

- Спасибо, милая. Чтобы я без тебя делал...

В Красноярске вопрос о пребывании души в Питере 20 века встал перед Карцевым с новой силой. Находясь на большом удалении от места желательного пребывания, преодолеть временной барьер она не могла. Надо было либо положиться на то, что толчок основным фигурантам войны Карцевым уже дан и ждать теперь их развития, контролируя ход по сообщениям красноярской печати (1903 года, разумеется), либо бросать здешнюю работу и переезжать на жительство в город на Неве - и жить там, перебиваясь с хлеба на воду.

"Эх, жизнь, жизнь...Или ты снишься мне?" - вспомнил он ежеутреннюю прибаутку конголезского студента Пьера, выбивавшего с ней пыль из носков - в московской общаге, во времена незапамятные. Где теперь тот Пьер?

Часть третья. К войне по сценарию

Глава первая. Учитель Емельянов

Наступила всеми жданная пора - лето! Для счастливчика Карцева оно воссияло даже в двух временных срезах, но он, как бывает в таких случаях, щедрый дар судьбы не заценил. Впрочем, к тому были немалые основания. В его НИИ летний отпуск всенепременно использовали только начальники и никчемушные сотрудники, а традиционный полевой сезон на лоне природы Сергею Андреевичу в этом году обломился. Причиной тому стал тематический отчет, объем которого гарантировал ему работу без подъема головы в течение каждого рабочего дня с перспективой прихвата вечеров и выходных дней где-нибудь уже с августа. Оставалось, правда, лето 1903 г, но на что его можно потратить в унылом Красноярске, вдали от эпицентра российской политики?