Софи подошла к своему подъезду и запустила руку в карман, ища ключ. Пальцы нащупали тонкую шершавую бумагу, сложенную замысловатыми изгибами. Нахмурившись, девушка вытащила маленького бумажного журавлика, которого забрала с лавки на кладбище.

Аккуратно сжав фигурку в руке, она застыла, тоскливо рассматривая входную дверь. Софи прожила здесь последние четыре года, и почему-то сейчас ей безумно не хотелось возвращаться в эту пустую и неуютную квартиру.

Она долго так стояла, чувствуя, как холодные дождевые капли щекочут лицо и как болят налитые свинцом ноги. Вдруг невыносимое ощущение того, что она не должна быть здесь, накрыло ее огромной волной, и, развернувшись, девушка так быстро понеслась по улице, что чуть не сбила с ног парочку прохожих.

Еще никогда в своей жизни она не бежала так быстро. Казалось, даже в те моменты, когда за ней гнались стаи озверевших демонов, Софи бежала намного медленней. Улицы, переулки, перекрестки, магазины, машины, светофоры – все это мелькало по сторонам, сливаясь в сплошное разноцветное пятно, пока наконец Софи не добралась до цели. Словно выпущенная из лука стрела, она пролетела мимо стеклянных, автоматически открывающихся дверей и помчалась к лифту. Двери со скрежетом раскрылись, и, лишь оказавшись в кабине, поднимающей ее на восемнадцатый этаж, она немного успокоилась.

Лифт открылся, и Софи вышла в небольшой коридорчик с четырьмя дверями. На одной из них возле глазка был нарисован забавный единорог, и именно в эту дверь охотница принялась барабанить. Софи стучала до тех пор, пока ей не открыл взъерошенный и сонный Орфей. Увидев запыхавшуюся подругу, он побледнел. Девушка не сразу сообразила, какая мысль первой пришла ему в голову, но, спохватившись, быстро сказала:

– С Ивой все в порядке! Ну… в смысле, без изменений.

Парень с облегчением выдохнул и, отступив на несколько шагов, тихо сказал:

– Последняя дверь в конце коридора.

Софи благодарно кивнула и направилась в глубь квартиры.

Дом Захарии был полностью разрушен, так что охотник предложил ему пожить у себя некоторое время. А учитывая то, что и самого Орфея сейчас не стоило оставлять в одиночестве, Захария принял предложение.

Софи не стала стучать и, осторожно приоткрыв дверь, проскользнула в комнату. Захария сидел на полу возле окна, обложившись десятком больших подушек, которые, судя по всему, стащил с кровати. Софи застыв, принялась рассматривать ловца. Он дремал, прислонившись спиной к стене, и сейчас казался еще красивее, чем обычно. Софи не хотела его тревожить, учитывая все то, что он сегодня перенес, но ждать до утра она не могла и тихо позвала: