Парень скинул свою ношу, раскрыл.

— Одни штаны, грязные и порванные, я в них на штурм шёл, и одна майка.

— Скудно.

— Одевай штаны, свои я хоть выжать успел, просто влажные.

Капитан спорить не стал, сразу же принялся натягивать грязные, немного коротковатые джинсы.

— Артём, тельняшку придется с трупа снять.

— Что прости?

— Снимай и одевай, она тёплая.

— Ты серьёзно? — Артём посмотрел на неестественно изогнутое тело подрывника.

— Лучше одеть грязную и поратую одежду, чем получить воспаление лёгких.

С этим спорить было бессмысленно, и Артём это понимал, но что за гаденькая проверка, не сам капитан одел тельняшку, а видать, глаз на чистую майку положил.

— Хорошо, — принял вызов Грачёв, — мы не гордые.

Дерягин еле заметно ухмыльнулся, а Борис с одобрением хмыкнул. С отвращением Артём снял с трупа одежду, примерился.

— Чёрт.

— Что, не лезет? — надевая чистую майку, поинтересовался Ефрем.

Тельняшка противно пахла чужим потом, какой-то химией, возможно наркотиком, и совсем не хотелось её надевать.

— Я уж лучше с воспалением, — и бросив на землю одежду, Артём направился к мосту.

— Ты должен надеть, — грубо настаивал капитан, — это приказ.

— Знаешь, что? В плену у туземцев, я несколько недель просидел в грязной вонючей яме, где в воду шли все отходы, туземцы развлекались, и частенько предпочитали наши ямы туалетом. То, что я там пережил, тебе даже не снилось, так что не надо строить из меня неженку! — Артём нагло ткнул командира пальцем в грудь.

Подхватив рваную тельняшку, Грачёв в один присест натянул её, стараясь не дышать носом, и закинув рюкзак за спину, направился к мосту.