Он рассмеялся, покачал головой, и хлопнул бронемашину, на которой они сидели.

— Мы, в любом случае, все обречены умереть; и если есть выбор, я хочу пойти и сражаться в одном из них. Я был ничем перед тем, как вы, янки, пришли. Вы обучили меня, дали мне шанс командовать, дали мне машину, с которой я могу справиться и даже научиться любить. Это, я так считаю, довольно хорошая жизнь, и ради этого стоит сегодня умереть.

— И, тем не менее, я бы хотел, чтобы у нас был еще один корпус, — прошептал Винсент.

— Прикрытие с воздуха, это — то, что хочу я. Как вы думаете, что, черт возьми происходит, что «Шмели» делали прошлой ночью?

Винсент покачал головой. По меньшей мере, двадцать машин пролетели прямо над головой в середине ночи. Один из них покружился несколько раз и затем что-то сбросил. Он надеялся, что кто-то найдет сброшенное с корабля донесение, но до сих пор ничего не было. Возможно, они совершали попытку нанести удар при лунном свете по вражеским судам, с которых разгружали броневики. Если это было их миссией, то дым сразу за следующим холмом достаточно ясно показывал, что безумный план был ошибочен.

— Во всяком случае, чем меньше народу, тем больше славы нам достанется, — продолжил Григорий с улыбкой, и два офицера тихо рассмеялись.

— Отлично. Я предполагаю, что мы — приманка. Мы хотели открытого сражения, и мы получим его. Давайте извлечем из этого максимальную пользу.

* * *

— Ганс.

Голос был нежен, но настойчив, пробуждая его от мягкого переменчивого сна. Ему снился Мэн. Забавно, ведь на самом деле он провел там очень мало времени, но даже после всех этих лет, он все еще преследовал его в памяти и снах. Вытащив из Регулярных войск, его послали в Огаст, чтобы помочь сформировать наемный полк, 1030 с лишним фермерских пареньков, лесорубов, клерков, студентов, рыбаков, кораблестроителей, мастеров, железнодорожников, фабричных рабочих, и одинокого преподавателя истории, который станет 35-ым Мэнским. Он прибыл в начале июля. К концу августа они уже направились на юг, чтобы присоединиться к армии Потомака в Мэриленде. Меньше чем два месяца, и все же, так или иначе, это место поставило свою печать на его сердце. Он помнил тот день, когда он и возбужденный и все еще молодой лейтенант с компанией шли пешим строем от парадной площади ниже Капитолия в деревню Белград. Лейтенант позволил мальчикам раздеться, чтобы поплавать в Снежном пруду, в то время как они вдвоем сидели на покрытом травой холме, и офицер задал свои первые вопросы. «На что похожа война… насколько хороши солдаты армии южан» и ошеломительное признание… «Я надеюсь, что не подведу этих мальчиков».