– Садись. – Она кивнула на табурет. – Если ты голодный, могу…

– Я не голодный, – перебил ее Габлер. – А что такое сильт?

– Наш напиток, – пояснила Лили и взяла в руки большой кувшин, из горлышка которого шел пар. – Насколько я знаю, у землян главный напиток – чай. У пиктимов – лавара. Здесь, на Роузе, многие пьют сильт. – Она мельком взглянула в прозрачный овал на дымчатой стене. Овал располагался выше стола, и в нем виднелась еще одна улица и почти скрытый деревьями торец дома напротив. – Но никто нигде не говорит, что это старинный напиток риголов.

– Не слышал о таком. – Крис опустился на табурет, и Лили поставила перед ним чашку с зеленоватой жидкостью. – А я думал, земляне больше кофе пьют.

– Может быть, – не стала спорить Лили и обвела рукой стол, уставленный всякими блюдечками и вазочками с печеньем, булочками, раундлами и прочими кулинарными изделиями. – Ешь, пей и рассказывай. Все и подробно.

И Крис начал рассказывать, осторожно прихлебывая горячий сильт. Напиток был тягучим, сладковатым с кислинкой и ароматным, но аромат его оказался резковатым для чувствительного носа Габлера. Однако он не показывал вида, чтобы не обидеть Лили, а потом принюхался и почти перестал замечать этот запах. Риголка держала свою чашку в руке, но глотки делала очень редко и хоть и слушала внимательно, но не забывала поглядывать на улицу. Крис выкладывал все по порядку, с подробностями, но воли эмоциям старался не давать и никак не обозначать свое отношение к жрице беллизонского храма. Это было только его. Только его и никого больше.

– Значит, все еще впереди, – прищурившись, сказала риголка, когда Габлер замолчал. – Все еще впереди… – Она в упор взглянула на Криса: – Думаешь, забилась в дождливый уголок и крылышки сложила? – Ее глаза сверкнули. – Ошибаешься, Кристиан! У нас все было оговорено на случай провала. Я просто выполнила указание.

– А Каррин? Здено? – спросил Габлер.

– Не знаю… Но думаю, что… – Лили не договорила. Поставила чашку на стол, обхватила себя руками и ссутулилась на табурете. – Я не участвовала в операции, но тоже была в столице… в имперской столице… Наши должны были напасть на загородную резиденцию Императора, утром, когда он пойдет на взлетную площадку. Ждала… Потом получила условный сигнал от одного из наших – и сюда…

– Ты мне приснилась, когда я был у жрецов, – произнес Габлер. – И сказала, что вернулась на Роуз.

– Твоими снами я управлять не умею. – Риголка едва обозначила улыбку. – Но так оно и есть. Квартира не моя, хозяйка в Роузии. Кстати, это она написала тебе записку, под мою диктовку по мобику. Я пока отсюда никуда не выбираюсь, но повторяю: это не значит, что я спасовала. Дела можно делать и отсюда, из глубинки. Средства есть. И деньги, и Нет под рукой… – Она показала глазами на потолок, имея в виду, вероятно, второй этаж. – В соседней увартире пока никого, но скоро появятся… мои знакомые, скажем так.