Продовольствие в основном везли по морю через Северную гавань. Этого было недостаточно — город стоял на пороге голода. Огромная армия солдат и бродяг требовала немало еды. Скоро пора сеять, но лучшие сельские угодья в Центральной Сканналии принадлежали Ривенхедам, а там крестьян почти не осталось: кого не убили во время охоты на их хозяев, те разбежались. Несколько деревень полностью опустели. Новые хозяева вряд ли смогут наладить работы, тем более, неизвестно, долго ли они останутся хозяевами. Тот же Иглсуд во владениях Георга сейчас и пальцем не пошевелит из боязни за сына.

— Помолитесь Господу нашему, верните взоры к прежней вере! Бог дарует нам прощение, — донёсся издали хриплый голос монаха.

— Какому богу молиться? — ехидно прервал его щуплый мужчина в драных штанах и обшитой медвежьими шкурками куртке. — Отцу Небесному или Таркуруну? По эктарианскому обряду или зарианскому? Кто у нас нонче в фаворе?

Проповедник начал распекать его за нечестивость, собравшаяся толпа разделилась: те, кто поддержал проповедника, бросились на мужчину, ему на подмогу нашлись пятеро. Завязалась потасовка. Очередной проповедник собрал людей и убеждал их вернуться в эктарианство.

«Давший им хлеба вместо увещеваний будет наиболее успешен в проповедях», — усмехнулся Энгус про себя. Таких проповедников и в Нортхеде полно: они собирают народ, угрожают карами, сеют смуту. Одних казнишь, другие появляются тут же. Некоторые священники, принявшие новую веру, перекрашивались в эту зиму, осмеливались читать проповеди по старым канонам. За такое одну церковь вместе с прихожанами сожгли по приказу короля. Жители города, глядя на пожарище, роптали и шептали молитвы за погубленные души. Дим докладывал, что в ряде мест люди собираются и обсуждают положение, упоминая имя Дайруса.

Церковные реформы Айвариха за последние полгода почти сошли на нет, зато эктариане открыто требовали вернуть им веру отцов. Появились и такие, кто хотел вернуть веру дедов — старых скантских богов. После жуткой смерти Холларда Ривенхеда Энгус ожидал чего-то подобного: там, на эшафоте, люди увидели, на что способна магия древних скантов. Даже спасение Георга приписывали ей, тем более что Мая, как сообщали шпионы, находилась в его армии. Слухи наполняли город, люди пересказывали друг другу историю, добавляя ей всё новые подробности; имя Маи произносили шёпотом — ей приписывали волшебную силу, способность приворожить любого мужчину или убить его одним взглядом, умение готовить яды и любовные напитки и много другой чепухи. Сильвестр рассказывал, что слышал одну такую историю: как она влюбила в себя летописца Ивара Краска и погубила его ради помощи Дайрусу. Энгус скрипел зубами при упоминании своей фамилии, но остановить слухи было невозможно.