Словно по некой иронии, эмоции дали Гилберту ключ к чрезвычайно логичному заключению, открыли двери его знаниям. Ему нужна была полная противоположность разрушительным стремлениям Манфорда – например, совершить логичный и одновременно героический поступок, который не забудется и со временем приведет к падению Манфорда. Гилберт хотел стать для людей идеалом, которым могли бы восхищаться, хотел противопоставить себя ужасному примеру вождя батлерианцев.

Холодок пробежал по его спине: он вспомнил, что основательница движения Райна Батлер закончила мученицей. Возможно, Гилберту стоило принести себя в жертву, чтобы ее легендарный образ поблек, стерся из человеческих душ. Логика должна была подавить истерику. Людям требовались творчество и созидание; они должны были достигать всего, что только возможно, с помощью разума, использовать силу мысли для добрых дел, а не для погромов и насилия. Строить, а не разрушать.

Его помощник Зендур и собравшиеся ученики ментатов наблюдали за дерзкой речью директора как зачарованные, в восхищении и ужасе.

– Я здесь директор, и я решаю, что лучше для моих учеников. Вождь Торондо, вернувшись с Салусы Секундус, может лично обсудить со мной этот вопрос, но эта школа сохранит свою независимость и честь. А теперь попрошу уйти.

Хариан, помощник Раса и вся свита выглядели так, словно неожиданно натолкнулись на препятствие.

– Вы только что нажили огромные неприятности, директор Альбанс, – буркнул Хариан.

– Тем не менее мое решение останется неизменным, – сказал Гилберт.

Он повторил просьбу уйти, и группа двинулась прочь, лелея мысли о мщении.

Гилберту не нужно было говорить с Эразмом, чтобы понять – он только что подверг их обоих серьезной опасности.

Смерть невинного ребенка отец забыть не в силах, но я опасаюсь за безопасность своего мужа, если он попытается отомстить батлерианцам.

– Последствия таких суровых действий против «Венхолдз» могут оказаться подобны лавине, Сальвадор, – сказал принц Родерик. – Мы можем с ними не справиться. Мысль плохая, тебе небезопасно лететь на Арракис, пока ситуация такая неустойчивая.

Они шли втроем: он, император и Преподобная Мать Эстер-Кано, которая на время отсутствия Доротеи взяла на себя обязанности узнающей правду.

Сальвадор ответил, словно обороняясь:

– Я возьму с собой побольше солдат. Если честно, ты должен полететь со мной, и мы все сделаем вместе. Мы не станем пользоваться транспортом «Венхолдз», сверхсветовые двигатели на императорском баркасе в полном порядке.

Обычно император со свитой путешествовал на совершенно безопасных свертывающих пространство кораблях «Венхолдз», но с тех пор как указ Сальвадора столь решительно сократил деловые операции этой компании, Сальвадор чувствовал бы неловкость на корабле директора Венпорта; однако он не хотел пользоваться услугами других транспортных компаний с их устрашающей статистикой по безопасности полетов.