Шпионские глазки Эразма предупредили Гилберта еще до появления администратора Зендура, который прибежал, чтобы сообщить новость.

– Элис Кэрролл впустила их.

Гилберта встревожило то, что Элис пропустила пришедших через защитные кордоны школы в безопасный периметр. У него не было причин не делать этого – по крайней мере пока не было, но стены и ворота, как и другие менее очевидные элементы защиты, были воздвигнуты не без причины.

– Я их ждал, – сказал директор, скрывая свои чувства.

Он отослал Зендура. Потом, мерно дыша, потратил несколько мгновений, чтобы поправить грим, надел очки, набросил официальное одеяние и только тогда пошел к главным воротам.

Когда посреди широкого двора он встретился с делегацией, Элис уже приносила новую присягу Манфорду, словно читала священную молитву. Эту клятву перед делегацией она давала четвертой, и за ней выстроилась очередь учеников.

У священника Хариана было суровое лицо и такой вид, словно сегодня он мучился несварением. Несомненно, за последние дни он тысячи раз выслушал клятвы в верности Манфорду и ненависти к технологии; он производил впечатление усталого и не склонного любезничать с подошедшим Гилбертом Альбансом чиновника.

Лысый священник всегда посматривал на директора школы, да и на всех прочих с подозрением, словно краем глаза повсюду видел призраки машин.

– Директор, вызовите остальных учеников и постройте их организованными группами. Они один за другим будут произносить слова клятвы, подтверждая свою верность вождю Торондо и священному батлерианскому делу.

– Вы не можете заставить их дать клятву, которую они не успели прочесть и обдумать.

Хариан приподнял брови.

– А что тут обдумывать?

– Человек должен полностью понимать, в чем он клянется, иначе его клятва ничего не будет значить.

– Эта клятва значит чрезвычайно много, директор, – вмешался один из принимающих клятву, очень высокий худой мужчина с острым подбородком и маленькими глазками. На груди у него был значок с указанием должности и имени: «Помощник Раса». – Все должны ее дать.

Гилберт не шелохнулся.

– Тем больше оснований вначале обдумать ее, чтобы каждый точно знал, в чем клянется, прежде чем произносить слова.

– Эти слова одобрил сам вождь Торондо, – сказал Хариан.

– Хорошо, значит, что Манфорд знает, чего требует, но мои ученики приучены думать и принимать решения самостоятельно. Я не могу отбросить основное правило ментата. Разрешаю вам оставить здесь текст, и мы его тщательно обсудим. Возвращайтесь через два месяца. К тому времени мы завершим анализ и обсуждение и сообщим вам о своем решении.