– Другие пытались, все тщетно, – мрачно сказала Валя. – Комиссия по экуменическим переводам пыталась примирить враждующие религии и создала Оранжевую Экуменистическую Библию. Ничего хорошего из этого не вышло.

Доротея фыркнула, соглашаясь с Валей.

– Можно было бы спросить членов КЭП, но они почти все убиты. А те, что живы, скрываются.

Преподобная Мать Ракелла строго взглянула на обеих.

– Нужно еще посмотреть, чем кончится дело Оранжевой Библии, успехом или поражением. Мы в Ордене сестер должны смотреть широко – на тысячи лет вперед, на сотни и сотни поколений, а не на несколько десятилетий.

Она помолчала, переводя дух.

– Я стара и давно должна была бы умереть. Но я обязана предвидеть, что станет с Орденом после моей смерти… что будет с моим наследием. – Она кивнула Фиелле. – Наши сестры-ментаты составили точные прогнозы, и я знаю, что нужно сделать… Знаю и то, как ужасны будут последствия, если я потерплю неудачу. Когда я умру, вам и всем сестрам продолжать мое дело.

– Мы никогда не простим Доротее предательство, – сказала Валя.

– Я никого не предавала. Это вы, используя компьютеры, предавали империю и все человечество.

– Недоказанное обвинение, – сказала Валя, – которое ты предъявила, не подумав о последствиях. Из-за тебя…

Ракелла вмешалась:

– Хватит! – Положение казалось безнадежным, но нужно было выполнять свой план. Нужно было заставить их сблизиться, и для этого требовались все оставшиеся силы. Если Ракелла потерпит поражение, она умрет. – Я устала от вас. Устала от жизни.

И со всем достоинством и бодростью, какие удалось собрать, она вышла из зала.

Рушащееся будущее приводило Ракеллу в отчаяние, и все сестры должны были понимать почему. Орден сестер больше не соответствовал ее мечтам; возможно, справедливо было бы, чтобы он, если фракции не смогут сработаться, прекратил свое существование вместе с ней.

С горечью и глубокой печалью она написала несколько прощальных записок. В этих письмах Ракелла объясняла, что решила не назначать преемницу, признавая неизбежность крушения ее дела. Она писала, что теперь ей нет смысла задерживаться. И постаралась, чтобы письма были одновременно доставлены Вале, Доротее и нескольким другим близким к ней сестрам.

Последний шанс ушел.

Потом старая женщина одна вышла из здания школы, одетая этой прохладной ночью только в легкое одеяние. Поднимаясь по знакомой тропе на холм Лаоджин, Ракелла светила перед собой небольшим фонариком. Она поднялась наверх, чтобы ждать там восхода. Дул холодный ветер, но, стоя у обрыва, Ракелла об этом не думала.