Затем мастер меча отрубила ему голову, уничтожив отличный эффективный мозг.

При виде смерти ученика, который был ему и защитником, и другом, по гель-цепям робота прошел разряд – ослепительная вспышка, на несколько мгновений лишившая его возможности обрабатывать данные. За эти мгновения, равные вечности, для Эразма все как будто бы изменилось, словно поменялись фундаментальные законы реальности. Этого он совсем не ожидал.

За столетия своей жизни Эразм видел бесчисленные человеческие смерти, но никогда ничего подобного не чувствовал. Гилберт умер! Его спутник, такой интересный собеседник, такой азартный ученик… такой заботливый и надежный друг. Умер. Мертв. Убит. Непоправимо. Гилберта невозможно заменить. Эразм никогда раньше не испытывал такого острого, болезненного чувства потери.

Что-то изменилось в его пластичной программной основе. Не получалось сохранять хладнокровие и объективность; вместо этого его охватили чувства, близкие к отчаянию, отвращению и гневу. А затем в каскаде информации, связывая одни данные с другими, он получил новое прозрение, совершенно неожиданное вдохновение, еще одно осознание, от которого захватывало дух. Он получил ответ, который пытался найти больше двух столетий.

Не это ли привело в такой слепой, полный ненависти гнев Серену Батлер, когда независимый робот сбросил ее шумного надоедливого ребенка с балкона? Теперь, казалось ему, он понял, что вызвало ее мгновенную безрассудную реакцию. Теперь поступок Серены обрел смысл, какого Эразм не усматривал раньше. Он увидел искру, воспламенившую джихад со всеми его гигантскими последствиями.

Гилберт умер. Его убили батлерианцы. В мозгу Эразма бурлили бесчисленные мысли, и все они были темными, яростными, мстительными.

Вот какие чувства он принес с собой на Денали. И хотя Эразм всегда следил за разными представителями человечества, особенно за сторонниками машин и фанатичными противниками технического прогресса, теперь он испытывал искреннее отвращение и ненависть к тем, кто уничтожил человека, заменившего ему сына.

Да, судя по всему, сейчас он испытывал именно эти чувства. Ненависть. И неизмеримую печаль от вида пролитой крови и упавшего на землю обезглавленного тела Гилберта.

Эразм презирал Манфорда Торондо. Эразм горевал о Гилберте, который отдал жизнь, защищая любимую школу. Эти свирепые дикари уничтожили все. Эразм испытывал сильнейшее негодование из-за несправедливости ситуации. Так нечестно. Эти новые мысли и чувства захватили его, хотя и были весьма неприятны. Они грозили перегрузить его цепи.