Ингрид приняла из рук официантки пакет с огромным бутербродом и ломтем жареного мяса, другой рукой взяла пластиковый стакан с горячим кофе, а пищундрику подмигнула почти по-женски.

– Учись пользоваться возможностями. Твой полудоминант уверяет, что иначе бессмертным не стать.

Я даже привстал, прощаясь, у себя дома открыл бы для нее дверь и даже выскочил на площадку, чтобы нажать кнопку вызова лифта, здесь же только проводил взглядом.

Ингрид поблагодарила кивком, выглядит довольной и даже торжествующей, что малость обеспокоило. Уже на выходе из зала оглянулась с насмешливой улыбкой, вытянула губы и чмокнула в поцелуе, и хотя до нее не меньше двадцати шагов, я как-то ощутил ее твердые и горячие губы.

Когда сел за стол, Катенька прошептала устрашенным голосом:

– Я ее боюсь!

– Я тоже, – признался я. – Есть же такие люди… Но уживаться приходится.

Потом, когда она везла меня на своей машине, всю дорогу расспрашивала о страшной женщине. Для ее хрупкой и нежной натуры встретиться с такой – настоящее потрясение, я как мог подробно рассказал о сложном деле, в которое оказался вовлечен. Она пришла в ужас от невероятной цифры в двенадцать миллионов долларов, что просто не помещается в сознании. Конечно, знает, что есть миллиардеры, Гугль вон стоит триллион, а Илон – два триллиона, но это где-то там, а это здесь, прямо вот почти в пределах протянутой руки.

В квартиру мы поднялись, когда на часах уже половина второго ночи, для меня это много, но Катенька достаточно веселая тусовщица, может всю ночь провести на танцполе, а сейчас, едва перешагнула порог, раскрыла ротик и весело пропищала:

– Ка-а-а-к прекра-а-а-асен этот мир, посмотри-и-и-и-и!

Я подхватил ее на руки, сам изумившись, как это у меня получилось почти само, и я не совсем слаб, и она такая легонькая, ее руки обнимали меня за шею, а счастливый голосок повизгивал прямо в ухо, щекоча теплым женским дыханием.

Пока она раздевалась, я открыл шампанское, медики признали его более полезным, чем красное с его хваленым ресвератролом, хотя, уверен, торговцы вином заплатили за такой вывод приличные деньги, можно бросить работу, купить виллу на берегу моря и жить припеваючи.

Всевозможные свободы привели к тому, что человек вернулся в беспечное детство язычества, когда еще не существовало жестоких запретов появившейся потом авраамической религии.

А это значит не только свободу в сексе, что вполне терпимо, но и во всем остальном, что допускали не только дикари, но и просвещенные, как мы считаем, эллины. Для эллинов, к примеру, врагами были все, в том числе даже жители соседних городов. И вот сейчас у нас та же ситуация, ослабевшие религии уже не скрепляют нации и страны, все воюют против всех, как в те славные времена, когда религия не навязывала свободному и гордому человечеству общие принципы и не свойственное человеку миролюбие.