– А чичас-то ты в сомнениях или наоборот?

Угорь сжал зубы, вздулись на скулах желваки. Да и костяшки пальцев, стиснутых на руле, побелели.

– Федор Кузьмич, именно из-за сомнений я и хочу покинуть Ночной Дозор. Я не в нем сомневаюсь, нет! Я в себе не уверен. Раньше – да, раньше я всегда знал, что правильно. Что угодно, а что противно делу Света. Да вы и сами были этому свидетелем! – Он криво усмехнулся. – Теперь я по-старому не могу, а по-новому не хочу.

Денисов кивнул, принимая сказанное.

– А уйдешь – и куда дальше?

– Не знаю. – Он наконец расслабил пальцы, даже побарабанил ими по оплетке руля. – К вам перееду, в Светлый Клин! – Евгений улыбнулся и внимательно посмотрел на сидящего справа милиционера. – Примете? Буду работать в колхозе, лес валить, к примеру. Или лекции в клубе читать про местный фольклор и старинные легенды. О-о, я теперь столько всего про это знаю! Целый год могу вещать без перерыва, как Телеграфное агентство Советского Союза! А, что скажете? Со временем выделят мне дом от колхоза, а пока я могу и… например, в доме Воропаевой пожить. А?

Участковый покачал головой: «О-хо-хонюшки… Видать, осознал ты кой-чего, Евгений Юрьич, кой-чего понял, раз не в большой город переехать стремишься, а в нашей глуши деревенской свои сомнения излечить хочешь…»

Вслух же он сказал совсем другое:

– Ладно, р-руководитель, об энтом после. Ты мне лучше объясни, как мы энту штуковину использовать будем?

* * *

План был прост и, наверное, именно поэтому казался хорошим. Да, строился он отчасти на интуиции дозорного и на неподтвержденных предположениях; имелось несколько белых пятен, которые пришлось либо игнорировать совсем, либо ставить себе в уме галку – «с этим придется разбираться по ходу». Например, пока невозможно было сказать наверняка, имеет ли энергетический канал двустороннюю активность. Да, Дог и его сын связаны – это несомненно. Но что собой сейчас представляет сгинувший Великий? Развеянную на глубине ауру? Или, может, он теперь – одна из Теней усопших, что ютятся на ветвях Шаманского дерева практически неразличимыми облачками и изредка помогают тем, кто к ним взывает? Или он там, на глубине, находится в коконе, в магическом саркофаге, в анабиозе, в летаргическом сне, в скованном или бессознательном состоянии, и разблокирование канала приведет в действие некий механизм восстановления, и Дог «воскреснет» в реальности?

– Афера, Евгений Юрьич, натуральная афера! – тянул Денисов. – И я, пожилой человек, потакаю такому аферисту, как ты! Вот восстанет он из мертвых – что делать будем?