Второго аппарата нигде не было видно. Несколько десятков секунд спокойствия, а затем поворот на Соболевский проспект, и перед ними как из воздуха возник второй БпЛА. Он вылетел из-за угла одного из домов прямо перед ними и открыл огонь. Савельев даже не попытался как-то уклониться. Он знал, что уже не успеет и что всякие манёвры сейчас бесполезны. Он лишь вдавил педаль газа до упора, стрелка спидометра перевалила отметку в 120 км/ч. Дорога здесь была ровнее, и можно было разогнаться. В результате, выпущенные пули не пролетели салон насквозь через лобовое стекло, а изрешетили всю крышу. Прямо по центру между рядами пронёсся шквал смерти. Из всех бойцов там стоял лишь Озимцев, следивший за Лёшей. Около десятка пуль 50 калибра прошли сквозь него навылет. Сила удара была настолько большой, что Гену буквально откинуло в заднюю часть автобуса.

— О Боже, нет! — Лена кинулась к Озимцеву.

Она рухнула перед ним на колени, приложила пальцы к шее. Пульса не было. Из десятка рваных крупных пулевых отверстий лилась кровь. Слёзы сами собой навернулись ей на глаза. Она смотрела на бездыханное тело не в силах ни пошевелиться, ни оторвать от него взгляд.

Через несколько секунд после того, как они промчались мимо летательного аппарата, тот развернулся и выпустил в автобус две ракеты. Им повезло, что ракеты были неуправляемые. Савельев резко крутанул руль вправо, и одна из них попала в дом, находившийся рядом с ними в тот момент, а вторая едва не попала в них, взорвавшись в нескольких метрах от автобуса. Взрывом разбило заднее стекло и очень сильно покорёжило металл. Автобус даже подбросило на полметра вверх, резина на задних колёсах воспламенилась. После того, как задние колёса автобуса снова оказались на земле, левая задняя шина лопнула и его круто занесло. Учитывая его скорость и инерцию, Савельеву с трудом удалось справиться с управлением.

— Твою ж… Ничего себе, — Кузя поднялся с пола, куда его кинуло взрывом и поспешил спрятаться.

В ту же секунду автобус прошила новая очередь. БпЛА не отставал. Как только он прекращал стрельбу, её начинали оборонявшиеся в автобусе. Завязалась жаркая перестрелка. Бондаренко резко протянул руку и втянул Лену между сидениями.

— Не трогай меня! — взвизгнула Никольская.

— Жить надоело?! Он уже мёртв и ему ничем не помочь, это не повод подставляться под пули, — Бондаренко слегка встряхнул Никольскую, приводя её в чувство. — Лучше посмотри, что с Максом, у него ещё есть шанс.

Лена посмотрела на Романенко, лежащего на носилках напротив их укрытия. Из-за сильной встряски открылись раны и, кровотечение, которое им удалось остановить, снова началось. Она встряхнула головой, прогоняя тяжёлые мысли, и кинулась к Лёше. Она не могла ничего сделать для Гены, и перенесла всю заботу на его лучшего друга. Прежде всего Лена прощупала пульс. Он упал до очень низкой отметки в 45 ударов в минуту. Требовалось немедленное хирургическое вмешательство, чтобы вытащить пули. При нынешнем раскладе жить ему оставалось максимум полчаса.