— Но я уже овладел. Я создал невидимую непробиваемую стену при помощи телекинеза.

— Я знаю, — П’эл добродушно улыбнулся. — Но это лишь малая крупица того, что ты сможешь потом. А пока ты ещё не овладел этими знаниями и на десятую часть. Твоё подсознание и интуиция уже начали подстраиваться к новому и непознанному, но пока ты не можешь этим полноценно управлять.

Прошло несколько минут. Озимцев и Лена сидели рядом друг с другом возле Романенко. Гена сидел совершенно никакой, в его голове проносились различные мысли, но ни одну из них он не мог удержать дольше нескольких секунд. Периодически всплывали образы того момента, когда Дмитрук выстрелил в Лёшу, в следующее мгновение он видел Лёшу, стоящим перед стеной огня, и сдерживающим его силой мысли. Лена видела, что у Озимцева в голове полная каша, что он подавлен и ему сейчас как никогда нужна поддержка. Она нежно коснулась его руки и так же нежно поцеловала его в щеку. Такой неожиданный поступок заставил Озимцева отвлечься от своих мыслей. Он посмотрел на Лену слегка удивлёнными глазами.

— Прости, если тебе не понравилось… — Гена впервые видел Лену смущённой.

— Нет, нет, Лена, всё в порядке, просто я, наверное, слишком ушёл в себя. Мне было очень приятно… — он замолчал на полуслове, уже в который раз взгляд зелёных глаз прогонял из его головы все мысли.

Их глубина завораживала, заставляла забыть обо всём на свете. Они словно говорили: «ну же, не бойся», подталкивали в спину, тянули к себе… Гена даже сам ничего толком не понял, настолько сильным был порыв — он нежно взял Лену правой рукой за подбородок, быстро нагнулся к ней и поцеловал её в губы. Он почувствовал, как Лена всем телом тянется к нему, она крепко схватила его за руку, словно не хотела больше отпускать от себя, словно говоря «Ну наконец-то, как же долго я этого ждала!». Он и сам ждал, даже, порой, не отдавая себе отчёта — ждал с тех самых пор, как впервые увидел её. Это была любовь с первого взгляда. «Надо же — влюбился как мальчишка…» — промелькнула мысль в голове Озимцева. Больше он уже ни о чём не думал, он находился во власти охвативших его чувств.

Малецкий повернулся к ним, уже открыл рот, собираясь что-то сказать, но, поняв ситуацию, тактично промолчал и с лёгкой улыбкой отвернулся. Минутой позже на них обратил внимание Бондаренко, но только добродушно поворчал и тоже ничего не сказал. Больше никто из отряда их в эти моменты не видел, все были слишком взволнованы и смотрели в основном на дорогу в ожидании возможных проблем. И только Руслан со своего сиденья не сводил с них глаз и улыбался.