Самолёт продолжал мчаться сквозь холодную воздушную пустоту, помеченный на экране красной звёздочкой, точно через середину ионосферной линзы, но генератор неймса работал бесшумно, изменения в консистенции воздушных масс были незаметны глазу, и догадаться, что происходит над самолётом на высоте двадцати-пятидесяти километров, было невозможно.

— Ни фига не видно… — пробормотал Витюша.

— Костя, возвращаемся, будем ходить галсами, как на море, туда-сюда…

Самолёт повернул, и Афанасий сразу увидел впереди оседающее сверху облачко искр, засверкавшее в лучах солнца.

— Оба-на! Снег?! — удивился Витюша.

— Олег, мы видим нечто вроде облака инея.

— Ну, я не знаю…

— Началась рекомбинация! — взволновался Борис. — После распада молекулярных связей газов воздуха атомы снова начинают образовывать молекулы, газы как бы самовосстанавливаются, хотя уже с остаточной ионизацией.

— Понятно. А как излучение взаимодействует с куполом ПВД?

— По идее, должно происходить гашение электромагнитных фронтов, поле купола должно таять и выбрасывать струи ионов…

Что-то сверкнуло в небе над самолётом.

— Молния! — вскрикнул второй пилот.

Сверкнуло ещё и ещё раз.

— Мы видим слабенькие электрические разряды.

— Значит, наши расчёты верны! — обрадовался Борис. — Д-излучение нейтрализует линзу!

— Быстрее «Коршуна», однако, — донёсся голос Дохлого. — В прежние разы мы летали несколько часов, чтобы получился результат, а тут всего полчаса крутимся.

Костя обернулся к Афанасию, в его глазах загорелся азарт.

— Командир, вот бы в самом деле лупануть по беспилотнику!

— Успокойся, майор, когда-нибудь лупанём, да как бы он сам не дербулызнул из акустрона. Не зря навис сверху, сволочь.

— «Сто седьмой», беспилотник над вами, — предупредил Центр.