Один стрелок встал на прикрытие, второй поднялся по приставленной лестнице наверх, на чердак. Чердак в русских сельских домах – обычно использовался для хранения всякого ненужного хлама, но там почти ничего не было. Только лился из подслеповатого окошка свет да в световом луче лениво плавали пылинки…

– Верх – чисто!

Осталась дверь направо. Они прошли ее и оказались в центральном помещении. Сюда вели отдельные ворота с улицы, и они были достаточно большими, чтобы через них прошла корова. Тут же было место для того, чтобы привязывать ее, кормушка, грязное оконце, чтобы выкидывать навоз. Еще дальше – тесный и теплый зимой загон для свиней, в котором даже человек среднего роста не распрямится до конца. Яркие, галогенные лампы подствольных фонарей высвечивали давно покинутую пустоту. Не было здесь больше ни свиней, ни коров, ни телят…

Направо была еще одна дверь.

– Давай!

Они ворвались внутрь. Справа – небольшой запас дров, основные поленницы хранятся на улице и по необходимости перемещаются сюда, чтобы просохнуть. И небольшой запас сена – на несколько дней для зимнего содержания скота. Справа – загончик, наверное, для овец. И еще одна дверь – явно в огород. Дверь – ниже полутора метров, не пригнешься – не пройдешь…

– Чисто!

– Давай!

Они прошли дверь – и один за другим оказались в огороде. Справа – грядки и низкорослые кусты смородины, слева – более высокие заросли вишни, сливы и еще пара яблонь. Несмотря на то что на грядках ничего не посажено – трава тут скошена, то есть кто‑то тут был. Сам огород вытянутый, ведет чуть вниз – на засаженное картофелем поле…

Тишина. Только где‑то надсадно звенит самодельный деревообрабатывающий станок, пила со звоном вгрызается в дерево.

Правый вдруг понял, что они под прицелом – именно сейчас. Но прыгнуть, спасаясь, не успел – пуля попала в лицо, и его отбросило назад, на пропеченную солнцем, обшитую потемневшим от времени тесом стену…

Кухарцев не слышал звуков выстрелов, даже приглушенных глушителем, потому что сидел в «Ауди», а звукоизоляция там отличная. Он только услышал какой‑то нечленораздельный звук в наушнике, и тут же все стихло.

– Правый, Левый, прием… – он решил выяснить, что произошло.

…

– Правый, Левый, прием.

…

– Правый, Левый, прием… это Папа.

И тут Кухарцева вдруг словно током ударило – он понял, что и Сергей, и Дима, Правый и Левый, уже мертвы.

Реакция у него была быстрой – переключив коробку в положение Drive, Кухарцев изо всей силы топнул педаль газа. Плевать… плевать на то, что на улице кто‑то может быть… плевать. Только уйти. Уйти, а потом разбираться со всем этим. Какой он дурак… надо было человек десять привести…