– В-вы чего? Т-так нельзя! Наместник вам этого никогда не простит!
– Да ладно? – усмехнулся я. – Ланож, давай сюда лошадь!
– Не надо! Мы с Пухом его лично вздернем, – остановила Тандела, перекидывая другой конец веревки через решетку вверху. – Зачем в это дело еще и животное впутывать. Так и помучается подольше. Всех наших ребят вспомнит… Это ведь и мой десяток был.
– Э-э-э, ребята, это же аристократ! – воскликнул десятник из караулки. – Его нельзя вешать!
– Ничего. Я тут недавно узнала, что если после повешения башку отрубить, то никто и не узнает, что труп повешен, а не убит в бою.
– Солдаты! Воины! Ко… – начал было вдохновенную речь Бакар.
Щелк!
Врезала ему по щеке Тандела. Глаза аристократа округлились, и он заорал:
– Сучье отребье, я тебя…
Хрясь!
Кулак Пуха врезался в нос барона. Племянник Дарона свалился, а Пух с Танделой налегли на другой конец веревки, вытягивая потерявшего сознание Бакара вверх, и тут я сообразил: они его ведь действительно вздернут! Достаточно было посмотреть на красное от бешенства лицо Пуха и сверкающую глазами эрольдку.
Голова прошла мгновенно, и я, рванув меч из ножен, шарахнул по веревке над головой барона, перерубая. Барон гремящим мешком рухнул на камни.
– Какого… – обернулся Пух ко мне, но осекся.
– Совсем одурели? – рявкнул я. – Ладно, Пух, но ты, лейтенант!? Жить надоело?
– Он тебя вздернуть хотел!!! Если бы не мы – вздернул! – ответила Тандела.
– Ну, про этого-то все понятно, а самим не стыдно? – я обратился к солдатам барона. – Офицеры есть? Кто старший? Быстрее, убивать не будем!
– Я! – вышел вперед один из телохранителей.
– Бери своего хозяина и валите отсюда. Даю пять минут вывести всех солдат из замка. Если кто останется – посажу в карцер. А там тридцать трупов три дня пролежало. Гарантирую, вам понравится.
– А что скажет на все это наместник? – угрюмо спросил телохранитель.
– Если хочешь – можешь попробовать остаться. Но мы вас всех перебьем, повторения того, что только что случилось, мне не надо. А что сказать наместнику, я найду, можешь мне поверить.