— Забей. Главное, что все живы и здоровы. Вы их проверяли, профессор? Они действительно… того?

— Сто процентов. Температура тела, активность мозга, сердечный пульс, точнее его отсутствие.

— Вы и мозг успели уже проверить?

— А что тут такого? Аппаратов, позволяющих мне это сделать, тут пруд пруди, а Вы, голубчик, спали отнюдь не час.

— Сколько же я провалялся в отключке?

— Почти семь часов.

Михаил от неожиданности чуть не присел там, где стоял.

— Да быть того не может…

— Истинная правда. Вы выглядели, мягко говоря, неважнецки, но, не волнуйтесь, серьезных травм у Вас не обнаружилось.

Михаил в недоумении посмотрел на Лившица.

— Вы и меня… проверить успели?

— Естественно. Положили, подключили, посмотрели… Все в полном порядке. Элементарное переутомление. Хотя…

— Что?

— Ну, не такое уж оно у Вас и элементарное. Кажется, я представляю, чего Вам стоило расправиться с ликвидаторами и с этими… невидимками. Вы могли сжечь себя, Вы в курсе?

— И не напоминайте. Но…, у меня не было альтернативы. Или я, или меня.

— В этом Вы правы. Ваши противники — люди весьма специфические.

— С ними что-то не так?

— Нет, с ними все в порядке. Да, они хорошо тренированы, хорошо подготовлены, но без своего технологического оснащения они были для Вас не слишком опасны. Взгляните. — Игнат Семенович протянул Михаилу нож необычной формы без рукояти и без гарды. Держать такой клинок в руке было бы очень не удобно. — Ваши соображения? Что это такое?

Кондратьев тщательнейшим образом осмотрел клинок. Обоюдоострое лезвие было оснащено кровостоком, имело длину двенадцать сантиметров и великолепную заточку. У своего основания лезвие имело ширину два с половиной сантиметра и толщину всего в полтора миллиметра. На первый взгляд клинок выглядел довольно хрупко, но Кондратьев как не пытался его согнуть, так и не смог этого сделать.

— Странно, — с задумчивым видом Михаил повертел загадочный ножик в руках, — из чего же он сделан?