Фулкром встал, но рискнул еще раз вызвать гнев императора.

– А как же Лан?

– Мы комиссуем… ее. Я распоряжусь забрать у нее силу.

Фулкром ворвался в свой кабинет, – возвращаясь из Балмакары, он только что не дрался с часовыми на каждом посту. Некогда ему было возиться с этими педантичными идиотами.

«Безумец! Вот именно – спятивший с ума тип! Как такой человек может править городом, не говоря уже о целой империи, – выше моего разумения».

Нет, ну как он может быть таким дураком? Лан ведь представляет для города большую ценность. Да, она женщина, и всегда была ею. Это же так просто. Почему она должна страдать из-за чужого скудоумия?

Вернувшись в здание Инквизиции, он прошел к себе в кабинет, плюхнулся за стол и уставился в стену, пытаясь собраться с мыслями.

Варкур приоткрыл дверь, потом тихонько стукнул.

– Ты получил взбучку, Фулкром, – сказал он.

– Сэр?

– Взбучку. По лицу видно – сидишь и мечтаешь оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда. Что ж, я знаю, как это бывает. Можно мне присесть?

– Конечно. – Фулкром фыркнул и кивнул на кресло напротив. Зажег второй фонарь, чтобы осветить комнату.

– Что тебя мучает, Фулкром? – спросил Варкур и тяжело вздохнул, опускаясь в кресло.

«С каких пор это тебя волнует?» – подумал Фулкром.

– Да так, заботы разные.

– Как прошел разговор с Уртикой?

Фулкром рассказал о встрече с императором, объяснил ситуацию с Рыцарями, поделился своими соображениями о том, как им быть дальше.

Варкур слушал молча – не острил, не ерничал, как обычно, даже когда Фулкром сказал, что от императора несло зельем. «Да и с тобой, видно, не все ладно», – подумал младший следователь.

– Так эти твои, гм, Рыцари… – начал Варкур. – Значит, император не возражает, чтобы Вулдон и Тейн остались?