– В общем, нет.

– А другая?

– Я бы не хотел пока говорить об этом, сэр.

– Видишь ли, тут есть одна закавыка, Фулкром. Некоторые ребята из наших подали на тебя жалобу за твои сношения с этим Рыцарем.

– У нее есть имя, сэр. Ее зовут Лан.

Судя по лицу Варкура, ему стало неловко.

– Я, гм, м-да… Ты хороший следователь, Фулкром. Один из лучших моих ребят. Ты молод; сколько тебе – пятьдесят с хвостиком? У тебя впереди большая карьера, целый век с лишним. Не испорти себе все из-за какой-то юбки.

Фулкром недоверчиво хохотнул.

– Осмелюсь предположить, сэр, что дело тут не в вашем женоненавистничестве, а в моих отношениях с Лан. И даже не в том, что у меня с ней какие-то отношения, а в ней самой – ведь так?

– Мне-то самому все равно, пойми меня правильно, – отвечал Варкур, переводя дух.

– Тогда кому не все равно?

– В общем… короче, другие ребята говорят, что она противоестественна, и, если честно – хотя заметь, мне нелегко об этом говорить, – твоя половая принадлежность тоже поставлена под сомнение. Эта твоя Лан – она ведь она-он, а законы города на этот счет тебе известны не хуже моего. Ты ведь не хочешь в скором времени прогуляться в компании палача по крепостной стене, правда? Так что поразмысли над этим на досуге, ладно? Такое не сойдет тебе с рук, если ты и дальше хочешь оставаться тем, кто ты есть. А отношения – что ж, они начинаются и кончаются, поверь мне, уж я-то знаю.

– При всем моем уважении, сэр, вы ничего не знаете об отношениях, – отрезал Фулкром, злобно глядя на начальника.

– Да, наверное, ты прав. – Варкур встал, чтобы уйти, но, кажется, никак не мог решиться. Шагнул к двери, снова повернулся. – Фулкром, не валяй дурака, скажи хотя бы, что подумаешь, ладно?

– Позвольте мне прояснить ситуацию: вы угрожаете мне увольнением из-за моих отношений с Лан, которая не нравится вам потому, что не вписывается в ваше довольно узкое представление о мире, так?

– Нет, не так, и ты это прекрасно знаешь. Тут все дело в законе и в том, как его трактовать.

– В законе, – прорычал Фулкром, – ничего о подобной ситуации не сказано.

– А люди говорят, что кто родился мужчиной, тот мужчина и есть, что бы там ни делали культисты. Значит, ты тоже втянут в это дело. Выбирайся, пока не поздно.

– Вы правы – мне пора выбираться, – сказал Фулкром, отодвигая стул. Он пошарил вокруг шеи, снял с себя медальон на цепочке и швырнул его на пол к ногам Варкура.

– Что ты делаешь, Фулкром? Не будь дураком!