– Кто это, дядя Ото? – спросил Тото-тика, прежде чем Сото успела его остановить, а Ото – смущенно отступить назад.

– О, должно быть, ты па… па, – догадалась Рата-тика, споткнувшись на незнакомом слове.

– Не беспокойтесь, дети очень быстро к вам привыкнут, – попыталась сгладить ситуацию Сото.

Гримаса боли исчезла с лица Куни, и он низко ей поклонился.

– Семья Гару в долгу перед вами.

Сото ответила глубоким «джири».

Потом Куни повернулся к Джиа и заключил жену в объятия, и, пока супруги не могли оторваться друг от друга, люди на городских воротах радостно хлопали в ладоши, свистели и смеялись.

Покрывая поцелуями ее лица, Куни прошептал:

– Мне так жаль, что вам столько пришлось перенести. Поверь: я все понимаю. Каждое утро я жевал горькие растения, чтобы почувствовать хотя бы часть твоих страданий, когда тебе приходилось одной, без защиты, в окружении врагов, растить двоих детей.

Джиа, до этого мгновения державшая себя в руках, не выдержала: несколько раз с силой ударив в грудь, притянула мужа к себе и принялась жадно целовать, обливаясь слезами, и не понять: то ли от горя, то ли от радости…

Куни вытащил из кармана маленький увядший букетик одуванчиков и, протянув жене, печально произнес:

– Утром были свежими…

– Скоро вырастут новые, – успокоила его Джиа. – Жизнь циклична, как приливы.

– Мне так хочется, чтобы мы всегда чувствовали себя такими же дорогими друг другу, как сейчас.

– Тогда нужно наслаждаться моментом – кто знает, что принесет завтрашний день?

Куни кивнул, и по его щекам тоже потекли слезы.

Толпа продолжала радостно приветствовать супругов, когда они шли, держась за руки, по улицам, залитым лунным светом.

Празднование воссоединения семьи Гару продолжалось в доме мэра и было столь же радостным, сколь и неловким. Как бы хорошо ни понимали друг друга, Куни и Джиа прекрасно знали, что эмоции и страсть текут по руслам, которые невозможно предсказать.

Куни познакомил Джиа и детей с Рисаной, которая была уже на последних месяцах беременности. Сото и Ото Крин увели детей поиграть, предоставив супругам возможность поговорить, но у Куни вдруг закончились слова.