Следопыт достаточно долго отсутствовал в Тамарвалде и ничего не знал о последних событиях. Слухи и сплетни, ненароком услышанные на постоялых дворах, вызывали отнюдь не праздный интерес. Но путешественники склонны к преувеличениям. Выдавая себя за людей сведущих, они попросту набивали цену. Но ведь в самом деле, не закрывать же уши! А болтал народ о многом. В основном говорили о новом императоре и его армии, что стала лагерем близ столицы, о чудесном избавлении от чумы, о разбойниках, которые бросали насиженные места и отступали на юг, где установилась власть купцов. Поговаривали и о происках торговцев, чьи караваны с зерном также направлялись в ставку Шидельрота. Никто не сомневался в том, что таким манером негоцианты хотят вызвать голод в империи. Отсюда происходили традиционные возмущения непомерной дороговизной, произволом спекулянтов, разного рода мошенников и ловчил, включая нечистых на руку чиновников.

Сведения, полученные в придорожных трактирах, интересовали следопыта до чрезвычайности, но он хотел получить их из первых рук. В малограмотных посредниках он не нуждался. Такое желание стало лишним поводом поскорее добраться до столицы.

Да и Кайдлтхэ вновь рвалась в бой. Рана, полученная в последней схватке, хотя и оказалась довольно глубокой, но благодаря магии восстановления быстро заживала. Следопыт полагал, что небольшой шрам не испортит её прекрасное лицо, а рваная мочка уха не превратит в уродину. Наоборот, лёгкие отметины битв придадут особый шарм и очарование, сделают более желанной и привлекательной.

В Тамарвалд Алексей и Кайдлтхэ прибыли спустя два дня после погрома в логове иеремитов. Окрестности столицы решительно переменились. В глаза бросалось большое количество конных и пеших патрулей. Они не только рыскали по тракту, но, казалось, хоронились в каждой рощице, прочёсывали деревни и хутора, допрашивали всех встречных и с пристрастием проверяли крестьян, едущих на вновь оживший городской рынок. Местные не роптали, к тем экстраординарным методам военного положения относились с пониманием и терпением. Взамен они получили долгожданную безопасность и уверенность в завтрашнем дне. Мародёрства и насилия враз прекратились, а если где и случались отдельные недоразумения, то по первой жалобе жестоко пресекались командованием. Все прекрасно понимали: лояльность земледельцев является залогом прочного тыла.

Разбойники тоже приутихли. Кто ушёл на юг, а кто лёг на дно. Тех, кому не посчастливилось попасть в руки солдат, казнили без суда и следствия, вешали прямо на деревьях, рубили головы, нанизывали их на колья и выставляли вдоль дорог и у въезда в столицу.