— В катакомбы, куда же ещё, — отчего-то удивившись, ответил Едвай. — Спускайтесь. Здесь есть лестница. Внизу полялякаем.

Первым полез Тим, следом спускались Инсар и Джулия. Джулия захлопнула за собой люк, когда погрузилась в чёрную пучину. Коснувшись земли, Инсар ощутил странные вибрации по всему телу — Зуверфы просыпались, потягивались, приходили в чувство.

— Держите мою руку. Свет будет позже, когда доберёмся до первой лучины. Они тут понатыканы в стены изрядно, но к холму почему-то никто не догадался подвести.

— Кто построил катакомбы?

— Вы ж здешний, и не знаете?

— Рано уехал, — объяснил Инсар.

Вдруг Тим остановился, отпустил руку Инсара. Секунд десять было тихо. Инсар ждал, но ничего не происходило.

— Куда делся, гад?! — выкрикнул Килоди.

Снова тихо.

— Он бросил нас? — послышался голос Джулии.

Справа вспыхнул свет. Затем слева и, и снова справа — слева и так он зажигался повсеместно, пока не залил промозглый тоннель весёлым тёплым сиянием.

— Раскудахтались, — пробубнил Тим, убирая спички в карман своей телогрейки, — видали красота какая!

Катакомбы Рахни формировались по простому принципу: один длинный коридор или кишка, к которому примыкали комнатки, что-то вроде кельей, в которых когда-то жили люди. Некоторые были совсем мелкими, другие — больше. В кельях жизнь будто замерла, оставив всё нетронутым. Наспех сколоченные подобия кроватей имели матрасы, тоже самодельные, подушки. Некоторые сгнили, почернели. Столы — три доски, сбитые так, чтобы на третьей возможно было что-либо писать, — были втеснены в глиняные стены. На полках до сих пор стояли книги. Обложки померкли, на некоторых их вовсе не было.

— Рассказывай, где мы?

— Сначала пройдём в моё обиталище, — ухмыльнулась такса и повела за собой, в самый конец кишки. Они подошли к сосновой двери, Тим достал связку ключей, нашёл нужный и отпёр замок.

— Будьте моими гостями.

Он распахнул дверь, впуская Инсара и Джулию, и зажёг керосиновую лампу, висевшую под потолком.

Убранство комнаты Едвая отличалось от всех остальных. Во-первых, она была раза в три крупнее, во-вторых, имела апатиниумовый нагреватель, полноценный топчан на железном каркасе, матрас и шерстяной плед, и, в-третьих, была увешана картинами, на которых изображался гигантский зверь с ярким трезубцем в гигантской клешне и громадными щупальцами.

Едвай усадил гостей на скрипучие стулья.

— Это моя нора, — пояснил Тим, — тут я прячусь от надоедливых морализаторов. Как же они меня достали! Сплошные поучения и всё такое. Бесит! Говорят так, будто завтра ложатся под гильотину. Была б моя воля, умчался бы на все четыре стороны! Подался б, скажем, на Чёрную Улитку или ещё куда!