Светлый фон

Дневник Инсара Килоди. Последняя запись:

Дневник Инсара Килоди. Последняя запись:

«Я знаю это.

«Я знаю это.

Не вижу больше смысла вести свою летопись. За последние недели произошло множество странных, мрачных событий. В данный момент я принадлежу себе, но время трансформирует меня, а точнее Некто, навсегда поселившийся в моей душе. Одни ли мы во Вселенной? Наши предки задавались этим вопросом сотни лет. Теперь я знаю ответ. Я — симбиоз инопланетной материи высшего порядка, я — подходящий сосуд. Возможно, только моя инфантильность и здоровый эгоизм уберегли сознание от перегрузок, от участи сумасшедшего. Пока что.

Не вижу больше смысла вести свою летопись. За последние недели произошло множество странных, мрачных событий. В данный момент я принадлежу себе, но время трансформирует меня, а точнее Некто, навсегда поселившийся в моей душе. Одни ли мы во Вселенной? Наши предки задавались этим вопросом сотни лет. Теперь я знаю ответ. Я — симбиоз инопланетной материи высшего порядка, я — подходящий сосуд. Возможно, только моя инфантильность и здоровый эгоизм уберегли сознание от перегрузок, от участи сумасшедшего. Пока что.

Каждый непредвиденный миг я испытываю небывалые ощущения: однажды я решил, что развалюсь на части, в прямом смысле. Я дико испугался, но Хсар внутри зарокотал, словно спящий, сытый зверь, и я перестал бояться. Порой я тону, погребённый гигантской волной, или горю, объятый несмываемым пламенем. Моя грудь иногда разверзается и стонет, особенно во время сна. Я способен управлять этой алой материей, что берётся ниоткуда, стоит мне её только позвать. Практикуюсь в лесу, где никого нет. Кобра отвозит меня и, конечно, всё видит. Но вопросов не задаёт, и я доверяю ему. В Котловане привыкают к моим истошным воплям, которые по ночам будят жителей общины. Я становлюсь живой легендой. Солнечный свет переносить всё тяжелее, я его никогда не любил, но нынче ультрафиолет докучает мне всего сильнее. Я страдаю потерями памяти. Помню Измира, Кобру — их я вижу почти каждый день. Других, кого я хорошо знал, теперь вспоминать всё утомительней. Словно новая личность стирает старую. Сначала я боялся, но Измир назвал это периодом реабилитации после слияния. Я ему тоже доверяю, хоть он и зол на меня. Его народ страдает, а я медлю. Но НАМ так угодно, нужно выжидать.

Каждый непредвиденный миг я испытываю небывалые ощущения: однажды я решил, что развалюсь на части, в прямом смысле. Я дико испугался, но Хсар внутри зарокотал, словно спящий, сытый зверь, и я перестал бояться. Порой я тону, погребённый гигантской волной, или горю, объятый несмываемым пламенем. Моя грудь иногда разверзается и стонет, особенно во время сна. Я способен управлять этой алой материей, что берётся ниоткуда, стоит мне её только позвать. Практикуюсь в лесу, где никого нет. Кобра отвозит меня и, конечно, всё видит. Но вопросов не задаёт, и я доверяю ему. В Котловане привыкают к моим истошным воплям, которые по ночам будят жителей общины. Я становлюсь живой легендой. Солнечный свет переносить всё тяжелее, я его никогда не любил, но нынче ультрафиолет докучает мне всего сильнее. Я страдаю потерями памяти. Помню Измира, Кобру — их я вижу почти каждый день. Других, кого я хорошо знал, теперь вспоминать всё утомительней. Словно новая личность стирает старую. Сначала я боялся, но Измир назвал это периодом реабилитации после слияния. Я ему тоже доверяю, хоть он и зол на меня. Его народ страдает, а я медлю. Но НАМ так угодно, нужно выжидать.