Викинги с топорами отложили точильные камни и все разговоры рядом с конунгом затихли, когда Элис с Лешим вышли из тени.

– Это рабы? – спросил человек, который, по мнению Элис, был Гьюки.

– Не знаю, господин. Вот этот уверяет, что знаком с тобой.

Конунг поглядел на Лешего.

– Вряд ли, – сказал он. – Откуда ты меня знаешь, восточный житель?

– Мы встречались в Альдейгьюборге, господин. Я Леший, купец, слуга князя Олега. Слава богам, благословившим меня на исполнение его желаний.

Конунг перевел взгляд с Лешего на Элис.

– А это кто?

– Не знаю, господин, но он только что оставил Бродира лежать мертвым на песке.

Один из воинов, окружавших конунга, громко вскрикнул и бросился к Элис с длинным ножом. Элис выхватила из ножен меч и развернулась к нему.

– Прекратите! – велел конунг. – Кюльва, ты мой родич и мой вассал, я приказываю тебе остановиться.

Викинг с ножом дергался взад и вперед, как будто удерживаемый невидимым поводком.

– Я имею право отнять у него жизнь, – заявил он.

– Нет. У тебя появится право отнять у него жизнь, если позволит закон. Или же у тебя появится право требовать вергельд, чтобы избежать усобицы. Ты слуга Олега, купец?

– Да, господин. Это же я, Леший, торгую шелком. Я продавал тебе рубашки.

Конунг кивнул.

– Вы, славяне, для меня все на одно лицо. Сколько я тебе заплатил?

– Всего по три монеты за рубашку, дешевле не бывает.

Конунг засмеялся.

– Так ты пришел требовать доплаты или хочешь вернуть мне деньги?