Жеан оторвался от мяса. Эта женщина сильно отличалась от остальных людей. Ее внимание было сужено до тонкого ручейка, оно обнюхивало его подобно зверьку, сосредоточенное только на нем одном и ни на ком больше. И еще женщина была напугана. От нее разило кислым запахом страха.

Воин двинулся по проходу к Жеану.

– Я Один! – прокричал он.

В следующую минуту луна зашла за облако, и в проходе стало еще темнее, а факелы лишь слабо пульсировали во мраке.

– Я Один! – снова прокричал воин и стремительно двинулся на Жеана, его тело заполнило собой весь проход, его меч был как будто не из этого мира: только что он блестел в лунном свете, а в следующий миг исчез в темноте. Жеан поглядел в небо и ощутил, как мышцы расслабились, готовые наносить удары, готовые немедленно напрячься, чтобы он мог накинуться на врага.

Однако, когда крупный викинг атаковал его, темноту прорезал крик. Крик женщины значил для Жеана гораздо больше, чем простой звук: это был порыв ледяного ветра, больно бьющий градинами, порыв такой мощный, что едва не лишил силы его конечности. Ноги у него подкосились, он упал на колени. У него оставалось еще довольно сил, чтобы отбить меч, но большой викинг навалился на него, заставив растянуться на земле. Жеан ответил ему – свернул воину голову набок жестоким ударом, сломав ему шею. Тело викинга придавило его, вес покойника не давал подняться с земли. Женщина снова закричала, и вся сила словно ушла из тела Жеана, после чего он сам оказался в чрезвычайно странном месте.

Викингов вокруг не было, не было и монастыря. Он стоял на высоком утесе, поднимавшемся над горной местностью, пересеченной фьордами. Перед ним застыла женщина, ее лицо было изодранным и изуродованным, вместо глаз зияли дыры. Казалось, будто полная луна спустилась с небес и уселась ей на плечи вместо настоящей головы. Ее природа была двойственной: женщина стояла перед ним и в то же время находилась где-то еще; нечто возвышалось у нее за спиной, какое-то присутствие, древнее и вечное, нечто такое, вокруг чего вертится весь остальной мир с его хаосом, суматохой и красотой.

А потом викинги навалились на него всем скопом. Он отбивался, пинал их ногами, сопротивлялся, однако крик ослабил его, лишил силы. Его прижали к земле, связали, стянули ноги и руки за спиной, снова и снова накручивая веревку. Его били ногами и плевали на него. Завязали веревку вокруг пояса. Затем еще одну. Руки были плотно прижаты к телу, шея сдавлена так, что стало трудно дышать. И когда викинги увидели, что он по-настоящему беспомощен, они набросились на него. Кулаки, подметки, древки копий опускались на него.