— Встать! — изгалялся над ним старший смены, тыкая палкой в бок.

— Да он не встанет, — ухмыльнулся другой и стал поднимать Рогова за руки, усаживая на знакомое уже кресло с ремнями.

— Куда его? — спросил третий.

— В изолятор на Медее. Доктор сказал, он может и с нами такое сотворить. Нельзя его среди людей держать без намордника.

— Слыхал, что на Медее с ними не церемонятся.

— Автотюрьма — милое дело.

Через пару часов спецбортом Рогова доставили на исправительную станцию «Медея, которая презрительно встретила его хмурым грязно-коричневым шайбовидным силуэтом на фоне гигантской темной безжизненной планеты с символическим названием «Стикс». Поговаривали, что на ней хоронили умерших заключенных, просто сбрасывая их с высоты. Тела распадались на атомы, даже не долетев до поверхности, поскольку на планете действовали какие-то непонятные физические законы, распыляя вещество за секунду, превращая в первичные химические элементы.

Отличное место для содержания опасных преступников, подумал Рогов, всматриваясь в очертания станции. После спуска на палубу он не увидел больше ни одного человека. Все перемещения, кормежка, уборка и остальные процедуры происходили с помощью механизмов. Впрочем, других камер и их обителей Андрей тоже не видел. Каждого из них содержали поодиночке, что с одной стороны отвечало требованиям безопасности, но с другой — лишало нормального общения и, скорее всего, приводило в итоге к различным психозам и сумасшествию.

Неплохо, если понимать, для чего действительно нужны исправительные станции такого рода. Вряд ли службы наблюдения за неблагонадежным контингентом жаждали, чтобы те после отбытия наказания вернулись в общество. Куда лучше, если осужденный попросту спятит. Тогда он гарантированно остается на станции до выздоровления. Короче, замкнутый круг.

В камере было все необходимое, кроме одного — возможности оставаться человеком. Не было никакой связи с внешним миром, никакой прессы, новостей и событий. Время, словно, остановилось, зависнув где-то между жизнью и смертью. Целыми сутками Рогов сидел напротив дверей и разговаривал с самим собой, время от времени выполняя нехитрые упражнения, чтобы мышцы окончательно не атрофировались.

Пару суток он еще имел возможность разговаривать с себе подобными, когда инспекторы службы расследований вызывали его на удаленный допрос через видеосвязь. Потом задавал вопросы судья. А когда огласили вердикт — пожизненное содержание на станции «Медея», Рогов скис, не представляя себе, как сможет выдержать остаток жизни в такой глухой изоляции.