Знаю, если произойдет что-то интересное, вы сообщите мне об этом по ансиблю. Впрочем, в каком-то смысле мне все равно. Меня там так или иначе не будет, и ни на что повлиять я не смогу.

С другой стороны, на самом деле мне всегда было все равно.

И тем не менее душа моя полна беспокойства. На Земле осталась Петра с теми моими детьми, которых мне действительно хотелось, – теми, у кого нет моих изъянов. Со мной одни лишь калеки. И я боюсь только одного – что умру до того, как успею их чему-либо научить.

Не мучайте себя угрызениями совести, когда поймете, что жизнь ваша подходит к концу, но вы так и не нашли для меня лекарство. Я никогда в него не верил. Всегда считал прыжок в неизвестность, который совершил, достаточно рискованным, и независимо от того, будет лекарство или нет, мне не хотелось, чтобы мои дефективные дети прожили достаточно долго, чтобы повторить мою ошибку и завести собственных детей, продолжая мой страшный путь поколение за поколением. Что бы ни случилось, оно к лучшему.

Порой мне приходит в голову мысль: что, если сестра Карлотта была права? Что, если Бог ждет меня с распростертыми объятиями? И все, что я делаю, – лишь пытаюсь отсрочить мою с ним встречу? Да, я думаю о встрече с Богом. Будет ли она похожа на встречу с моими матерью и отцом? (Едва не написал «с родителями Николая».) Я любил их, хотел любить. Но я знал, что ребенок, которого родила моя мать и которого они воспитывали вместе с отцом, – Николай. А я… взялся ниоткуда. И отцом для меня стала маленькая девочка по прозвищу Проныра, а матерью – сестра Карлотта. Обеих теперь нет в живых. Кем на самом деле были те, другие люди?

Будет ли такой же и моя встреча с Богом? Разочарует ли меня реальность из-за того, что я предпочитал заменитель, которого мне вполне хватало?

Нравится ли вам это или нет, Хайрам, но в моей жизни вы были Богом. Я вас не звал, я вас даже не любил, но вы постоянно ВМЕШИВАЛИСЬ в мою жизнь. А теперь вы послали меня в космическую бездну, дав обещание спасти – обещание, в которое я не верю. Но по крайней мере, ВЫ для меня не чужой. Я вас знаю. И думаю, вы искренне желали мне добра. Если мне придется выбирать между всемогущим Богом, который позволяет миру оставаться в его нынешнем виде, и Богом, у которого почти нет власти, но при этом он по-настоящему заботится о людях и пытается сделать их жизнь лучше, я в любом случае выберу вас. Продолжайте играть роль Бога, Хайрам. У вас это неплохо получается. И иногда даже именно так, как надо.

Почему я все это пишу? Мы можем общаться по электронной почте, когда захотим. Вот только тут ничего особенного не происходит, и мне нечего вам сказать. И все, что вы скажете мне, будет иметь для меня все меньшее значение по мере того, как я удаляюсь от Земли. Так что сейчас самое подходящее время для прощальных речей.