Глава 82

Глава 82

Придя в себя после процедуры Забвения, как и после предыдущих случаев, когда мне стирали память, я остался самим собой. Я по-прежнему находился в больнице и по-прежнему умирал.

Мою койку перенесли в другую палату – а может, переселили не меня, а Винсента. Короны из проводов и электродов нигде не было видно. Судя по ощущениям, в моей крови бродила большая доза сильнодействующих обезболивающих препаратов. Я словно плыл куда-то в густом теплом тумане.

Полежав немного, я попытался встать. Мои чудовищно распухшие колени тут же подломились, и я рухнул на пол, успев обратить внимание, что мои руки, ноги и туловище плотно перебинтованы. С большим трудом я подполз к двери и выбрался в коридор. Оказавшаяся поблизости медсестра, увидев меня, испуганно вскрикнула и позвала санитара. Тот усадил меня в кресло-каталку.

– Я умираю, – твердо произнес я.

– Мистер Огаст, ваше состояние…

– Повторяю еще раз: мне приходит конец. Жить мне осталось всего пару дней. Мой организм разрушается, и вы ничем не можете мне помочь. Я готов подписать любой документ, который освобождает больницу от какой-либо ответственности, но это надо сделать быстро, потому что через пять минут я потеряю сознание.

– Мистер Огаст…

– Осталось четыре минуты пятьдесят секунд.

– Вы не можете…

– Могу. И вы меня не остановите. Где ближайший телефон?

Мне пытались помешать – правда, только путем уговоров и предупреждений о последствиях моего поведения. Я, однако, твердо стоял на своем. По телефону, установленному в ординаторской, я позвонил Акинлей. Сделав это, в кресле-каталке, одетый в больничный халат, спустился на улицу. Там было тепло и солнечно. Оранжевый диск светила уже клонился к горизонту. В воздухе стоял запах свежескошенной травы. Люди в страхе расступались при виде калеки в инвалидном кресле – лысого, с язвами на лице, с пятнами крови на забинтованной груди. С моим ужасным видом совершенно не вязалось восторженное выражение моего лица, и это пугало прохожих еще больше.

Мы встретились с Акинлей на окраине города. Она приехала в условленное место на маленьком красном «Фольксвагене». Уже много месяцев она, находясь неподалеку от лаборатории Винсента, ждала моего звонка.

Выйдя из машины, Акинлей с видимым сочувствием наблюдала за тем, как я приближаюсь к ней, неумело вращая руками колеса кресла-каталки.

– Ты выглядишь ужасно, – сказала она.

– Ничего удивительного – я ведь умираю, – ответил я, с трудом переползая на пассажирское сиденье автомобиля. – Мне нужны обезболивающие – чем больше, тем лучше.