– Жизнь предшествует книгам. Наоборот не бывает.

София снова посмотрела на него. Сколько еще он будет колебаться? Дойдет ли он вообще до нужного момента? Решится ли? Захочет ли? Последнюю мысль София упорно гнала от себя. Может, ей нужно ему намекнуть? Поехав в Андрианополь одна, она впервые поняла, что́ с нею. Наверняка и Эцио тоже это понял. Они любили друг друга. Так оно и было. Но того, о чем она страстно мечтала, пока еще не произошло.

Они долго сидели молча. Молчание было не только затяжным, но и очень напряженным.

– Ты – более стойкая, чем Азиза. Она до сих пор еще не оправилась после ее пленения людьми Ахмета, – наконец сказал Эцио, наливая им обоим по бокалу соаве[86]. – Она просила узнать у тебя, можно ли ей и дальше работать в лавке.

– А почему это так интересует тебя?

– Для здешних ассасинов твоя лавка могла бы стать превосходным местом сбора сведений… Естественно, помимо ее основного назначения, – поспешил добавить Эцио. – И для Азизы эта работа была бы спокойнее ее прежней роли в братстве. Конечно, если ты…

– А что будет со мной?

Эцио тяжело проглотил слюну.

– Я… я подумал… может, ты…

Он опустился на одно колено.

Ее сердце бешено заколотилось.

80

80

Местом своего бракосочетания они выбрали Венецию. Дядя Софии служил генеральным викарием церкви Санта-Мария Глориоза дей Фрари в квартале Сан-Поло. Узнав, что отцом Эцио был известный финансист Джованни Аудиторе, дядя искренне благословил их брак и предложил свои услуги по устройству свадьбы. Знакомство Эцио с Пьетро Бембо никак не сказалось на его репутации. Правда, бывший любовник Лукреции Борджиа находился сейчас в Урбино, но и без него именитых гостей на торжестве хватало, включая дожа Леонардо Лоредана и восходящую звезду – молодого художника Тициана Вечеллио. Последний, пораженный красотой Софии и испытывая творческую зависть к ее портрету, написанному Дюрером, предложил молодоженам за символическую плату написать их парный портрет. Это стало его свадебным подношением.

Константинопольское братство ассасинов щедро заплатило Софии за ее лавку. В подземелье, обнаруженном Эцио, ассасины надежно спрятали и замуровали пять масиафских ключей. Азизе было грустно расставаться с Эцио и Софией, и в то же время ее переполняла радость от новой работы.

Молодожены решили погостить в Венеции. София хотела получше узнать город, в котором родилась, но почти не бывала, а также установить дружеские отношения со своими родственниками. Эцио между тем начинал испытывать все большее беспокойство. Клаудия часто писала ему из Рима. Он чувствовал нарастающее нетерпение сестры. Папа Юлий II – давний покровитель ассасинов – сильно болел. Сомневались, доживет ли он до своих шестидесяти девяти лет. Вопрос о преемнике пока не поднимался. Братству требовалось присутствие Эцио в Риме, дабы руководить действиями ассасинов в переходный период, который установится после смерти Юлия.