— Командир, понял тебя…

— «Ромашка–1», понял…

— «Второй» — понял, двигаюсь… «Восемнадцатый» понял… «Четвертый» есть, понял… — докладывали солдаты.

— Нет, я что–то не поняла, ржавый гвоздь — это я, что ли?! Это за что же так девушку–то?! — бузила Игла. — Девушка — всей душой, а ее — гвоздем ржавым! Где справедливость, мужики энд дамы? Ну не обидно ли?!

— Обиженных первыми запрягают! — сообщил кто–то.

— Справедливость — в генеральском баре Генштаба, а у нас — режим содержания, — съехидничал Кривой.

— Игла, заткнулась бы ты пока! И ты, Кривой, тоже! — вдруг проснулась батальонная связь. — «Ромашка–1», слушай меня, я — «Клум–ба–2»! Пеленг понял, направление подтверждаю! Давайте, «ромашки», двигайтесь, двигайтесь, я на связи!

Еще одно отличие штрафников — «оводы» всегда могли прослушать внутренние линии взводов. Обратный процесс, естественно, не предусматривался. Но «Клумба–2» — это ничего, это терпимо. Позывной замкомбата по УОС капитана Олафа Рагерборда. Этот страшный с виду белокурый викинг с плечами шириной в трехстворчатый шкаф, в сущности, неплохой мужик. Справедливый, несмотря на свою фискальную должность надзирателя за нравственностью. По–своему справедливый, конечно, положение, как ни крути, обязывает… Впрочем, капитан не трус и опытный офицер, последнее время он больше замещает убитого начштаба, чем наблюдает за непростым общественным согласием в батальоне. К тому же он единственный из офицеров–воспитателей позволял себе открыто не любить Дица. Хорошо, что он уцелел. Может, и не даст стратегу–комбату посадить батальон голой задницей на колючую проволоку…

* * *

Как взводный командир, я более–менее представлял себе цель и задачи операции и приблизительную раскладку сил. Методом проб и ошибок верховное командование все–таки убедилось, что даже штрафников не стоит злорадно вываливать на голову противника, как мусор на балкон к соседям. Нерационально, в конце концов. Каждый солдат все–таки должен знать свой маневр, несмотря на активное противодействие этому секретчиков и контрразведки. Пусть сами люди, с точки зрения штабных стратегов, стоят немного, но с приданной им дорогущей техникой начинают представлять из себя так называемые боеединицы, а это уже другой расклад. Разбрасываться боеединицами — просто накладно.

Итак, наша цель — 4–й укрепрайон казаков, где, по данным разведки, наличествуют 5–я и 6–я батареи дальнобойных лазеров, полк «ракетчиков», батальон саперно–технического обеспечения и в качестве прикрытия — до двадцати единиц МП–танков и до десяти сотен «пластунов» казачьей бронепехоты. Силы в общем–то небольшие, насколько я знаю, наша группа десанта из пехоты, танков и полевой артиллерии по численности превосходит их в несколько раз. Правда, всю эту радужную картину бодрого наступления портит одно большое «но». Казаки засели в укрепрайоне, где — подземные бункеры, артиллерийско–стрелковые площадки, ходы сообщений и вообще всяческие удобства подземной крепости, спрятанной в глубине твердых скальных пород. По ней хоть лупи мегатоннами прямо в упор — все божья роса на ресницах.