Ничего, ничего, еще немного, и можно катапультироваться! — сверялся по часам сотник. Пожалуй, слишком часто и судорожно сверялся…

Алешка Хабаров, второй доброволец, смешной парнишка, толстоватый, кривоватый, зеленый, как майская травка, крепко трухнул, когда «лапоть» начал обрабатывать их убежище. Осин это хорошо почувствовал, страх ощутимыми волнами шел от малого сквозь броню. Можно понять, сотнику самому стало неуютно, а уж этот, необстрелянный, лопушок пушистый…

Но парнишка держался, в панику не впадал. Уже молодец! Терпи, казак… Если терпелку не отстрелят раньше положенного.

Нет, ждал какой–нибудь пакости, определенно ждал…

И все–таки Осин проворонил момент, когда входной люк вынесло густо–сизыми клубами направленного взрыва. Две темные фигуры в чужой броне ввалились в бункер прямо вместе со взрывом, показалось ему. Он даже не сразу сообразил, что случилось. Точнее, увидел сразу, четко, вся картина как будто отпечаталась перед глазами до подробностей: отлетающий прямоугольник люка, брызги бетонного крошева, два горбатых хищных стремительных силуэта в клубах густо–сизого дыма. Но он только мгновения спустя понял, что это и есть те самые штатовцы. Что они уже здесь, внутри!

Проникли в бункер, быстро, удивительно ловко, показалось ему, разлетелись в стороны, как будто сразу потерявшись среди механизмов, стен и углов…

«Ведь видел же, отлично все видел! А где же его хваленая реакция бронебоя?!»

Мешковатый Алешка (кто бы ожидал!) сориентировался раньше него. Метнулся за станину, стреляя в движении.

Сотник только хотел крикнуть, мол, отходим, Алешка, хватит, пора! Блокируем отсек и к катапультам!

И в этот момент увидел, что сейчас его самого убьют. Вот так просто и навсегда!

Штатовский солдат каким–то образом оказался совсем рядом, уже вел стволом в его сторону. А у него, Женьки, автомат заброшен далеко за спину, он же ремонтировал, он никак не собирался стрелять. И теперь сотник тянет его, как резину тянет…

Да, быстро все произошло, очень быстро, вспоминал он потом. Быстро и словно беззвучно, словно все звуки разом погасли. Женька все еще тянул свой «калаш» и уже понимал, что не успеет, все, амба…

Именно тогда между ним и вражеским солдатом возникла фигура в знакомой броне. Именно она приняла на себя предназначенную ему очередь. Почти в упор, расстояние — считаные метры. С такого расстояния — ни одна броня не выдержит!

Скорее почувствовал, не подумал, подумать бы не успел…

Хлопки выстрелов отбросили Алешку к стене. И Евгений теперь тоже начал стрелять, хлестал перед собой сплошной, непрекращающейся очередью, зигзагом огненных вспышек, словно палец окаменел на спусковой кнопке.