– Какой? – Спросил тот.

– Можно дать им ложный след. – Проговорил страт-полковник и, заметив неподдельный интерес собеседника, пустился в объяснения.

– Корпус. – Выплюнул Старик, дослушав Зейда. Тот кивнул.

– Как я и говорил, мы не в игрушки играем, дар Клод. – Хмуро глядя на гард-полковника, произнёс глава учебного центра Корпуса.

– Не надо повторов, дар Септим. – Махнул рукой Борье. – Скажу честно, эта идея мне не по нраву. Но ожидать чего-то иного от вашей структуры всё равно не приходится.

– Кто-то должен делать такую работу, дар Клод. – В голосе Зейда проскользнули нотки недовольства, но он их тут же задавил. – И кто виноват, что большинство боится запачкать руки?

– Это бессмысленный спор, дар полковник. – Холодно проговорил Борье.

– Пусть так. – Не стал спорить его собеседник. – Но в случае…

– Да чёрт с тобой, Септим! – Рыкнул Старик. – Согласен. Но лишь при самом дурном повороте дела.

– Это верное решение, дар Клод. – После небольшой паузы проговорил Зейд. – Я понимаю, что тебе такой подход не по нраву, но…

– Иди к чёрту, а? – Скривился гард-полковник. Собеседник пожал плечами.

– Всего хорошего, дар Клод.

– Тебя туда же. – Произнёс Старик, и изображение страт-полковника, маячившее перед его внутренним взором, исчезло, оставив после себя лишь лёгкое чувство усталости от долгого и довольно напряжённого разговора.

Покрутив головой до хруста в шейных позвонках, гард-полковник Клод Борье поднялся с кресла и, сделав шаг в сторону от рабочего стола, застыл у голографического сфероида карты Федерации. Пальцы привычно коснулись контактного поля, и голопроекция шара из сотен тысяч звёздных систем закрутилась вокруг вертикальной оси. Совсем как древний глобус в доме его давно умершего деда. «Чучело Земли», именно так старик именовал водружённый на стальную подставку пластолитовый шар метрового диаметра, по семейному преданию когда-то вывезенный с полулегендарной прародины человечества. Будучи мальчишкой, Клод любил рассматривать выгравированную на блестящей поверхности крутящегося шара карту. Хитро изрезанные береговые линии, морщины горных хребтов, трещины речных русел и точки городов, подписанные старыми разноязыкими названиями… пунктиры границ древних государств.

Кто бы мог подумать, что когда-то человечество ютилось на одной единственной планете и притом умудрялось делиться на отдельные страны. Дед усмехался и говорил, что ничего не меняется. Он не верил. Ведь со времён Начала прошло не одно тысячелетие! Зря. Сейчас, прожив почти две сотни лет, имея за спиной десяток войн и сотни побед и поражений, выросший и постаревший Клод Борье мог с уверенностью сказать, что его дед был прав. Идут века, а человечество не меняется. И какая разница, носит человек на поясе меч, примитивный телефон, игольник… или таскает в своей голове вычислительный центр, за обладание которым открывшие эпоху Начала учёные продали бы всю Терру с потрохами? Жизнь остаётся прежней. Деньги и власть для сотен, пот и кровь для миллиардов. И смерть неугодным во все времена.