— Принцесса! Тысяцкий! — длинные поседевшие усы разошлись в стороны, открывая ровные желтые зубы.

— Привет, божок.

Мвари и Горыня обнялись. Горыня не переставал улыбаться.

— Мне сказали, что ты здесь, и принцесса здесь. Почему сразу не зашли?

— Собирали артефакты. Борь, покажи железяку.

Борис положил на помост металлический мозг Комнина, который он в течение целого дня отсоединял от останков стратига. Горыня хотел притронуться к мозгу, но вдруг отдернул руку и чуть не вскрикнул.

— Страшно? — серьезно спросил Мвари.

— Страшно… — пробормотал Горыня, — я это видел. Не предмет, а вот… ЭТО.

— Я тоже это видела, еще тогда.

Ольга подошла к Горыне и поцеловала его в щеку.

— Я очень редко целуюсь, сотник. Считай, что это — ритуальный поцелуй. А теперь посмотри на сувенир. Кроме борьбы за престол, папа оставил мне в наследство одну штуку. А я ее хочу тебе отдать, для полной коллекции.

И Ольга развернула сверток. Там находилась Лира Орфея, медный инструмент, похожий на растопырившего щупальца кальмара.

Со стороны помоста послышался сдавленный крик. Горыня оглянулся. Кричал голый удильщик.

— Что, Тарипаба, нравится балалайка?

— Цир-Ба-Цир! — воскликнул удильщик во весь голос, — ведь это… Это — Хозяин Снов!

И тут Василия посетила неприятная догадка.

— Хозяин Снов… Которого я разбудил. Восьмирукий! Он скоро будет здесь.

Тарипаба и Горыня ахнули одновременно. Мвари хотел им все объяснить, но решил, что не хватит времени.

— Горыня. Ты в свое время оказал услугу принцессе. Теперь окажи ее снова, всем нам. Мы просто в тупике. Авось… Собственно, Цир-Цир для меня сейчас — последняя надежда. Мы должны придумать… Так. Ну беги же, черт, тащи чашки!

— Да я всегда рад… Это здорово, что вы все пришли и хлебнете моего молочка. А что, все так плохо?