Тут же подскочил десятник из личной охраны и поставил на столик два жбана с медовухой.

— Спасибо, Славик. Ступай.

Десятник вышел, притворив дверь. Князь отхлебнул медовухи. Негр к своему жбану не притронулся.

— Вы бы повременили пить, государь. Голову потеряете, а она вам в ближайшие полчаса очень нужна — дело-то серьезное.

— Да.

Князь вернул жбан на столик.

— Ты всегда прав, Лопушка, всегда. Но тяжелый же был, гад…

— Зато народу понравилось. Славное я действо придумал.

— Славное, Лопушка. Но ты пришел не медовуху со мной пить — вон, ты и не пьешь. Ты говорить пришел.

Лопу Мвари привычно подергал себя за рукава.

— Да, государь. О Византии.

— Ох! Премерзкая тема, — Князь нервно почесал бородку, — премерзкая. Там сейчас такое творится… Ты представляешь, какая скоро оттуда попрет зараза — бывшие тайные, бывшая Гвардия, все бывшие. Хорошо, если к Гедиминасу попрут.

— Скорее, просто в разбой, — хмыкнул Мвари.

— Да. Это мне населения не хватит, из всех придется стрельцов делать, даже из психов…

— А также детей, вольных девок и старушек, — закончил Мвари невеселую мысль.

Князь, все-таки, взял свой жбан и сделал большой глоток.

— Извини, Лопушка. Тут только и делать, что спиться.

Мвари пристально посмотрел Князю в глаза. И произнес, чеканя слова:

— Или стать Императором.

Князь не поперхнулся медовухой, не вздрогнул. Он медленно кивнул.