«Неужели молодой носитель щита прав? — подумал он. — Неужели весь скот надо убить? Кто же тогда будет нашей пищей? Кто будет выполнять всю работу? Кто будет делать наши луки и стрелы, седла и юрты, подковы для лошадей, доспехи, драгоценности?»

Джубади снова взглянул на город. Воины прочесывали здания, он видел, как мелькали в окнах их силуэты. На крыше какого-то высокого дома уже был установлен флаг мерков.

В городе никого не было. Он ожидал, что они сожгут Суздаль или он проедет по улицам, а скот будет лежать в грязи, демонстрируя свою покорность. Но ничего подобного не произошло.

Он посмотрел на Хулагара:

— Я хочу, чтобы завтра мы двинулись вперед с первыми лучами солнца. Нельзя дать им время на перегруппировку. Они на краю гибели и понимают это. Мы должны их настичь. Паровые машины не могут перевезти в Рим весь скот – у них слишком мало времени. Они остановятся на тех холмах, о которых говорил Музта, там мы их и настигнем.

Хулагар кивнул.

— Если мы быстро до них доберемся, возможно, скот запаникует и сдастся. Если же нет, мы дойдем до Рима и подчиним их.

Он посмотрел на сопровождающих его всадников.

— Это лишь временное отступление. Лисы сбежали, но мы их догоним. Не пройдет и половины луны, как мы окружим их.

Все радостно закивали, на лицах появились улыбки.

Джубади въехал на мост, подковы его лошади громко зацокали по настилу. Хулагар тревожно обернулся. Странно, но железных кораблей янки не видно, хотя мост – идеальное место для убийства: всего один залп картечи, и все, кто окажется на мосту, погибнут.

Впереди показались бастионы внешней линии укреплений. Наверху развевалось по ветру знамя. Хулагар нервно посмотрел на него. Джубади слез с лошади.

— Дайте мне факел, — произнес он.

— Подожди, мой карт, — остановил его Хулагар. По его знаку молчаливые всадники стали подниматься вверх по склону.

Они уже почти добрались до знамени, когда их ослепила вспышка света и раздался взрыв. Хулагар тотчас бросился к Джубади и прикрыл его своим телом.

Дым рассеялся. Воины пронзительно кричали. Один из них держал окровавленный обрубок ноги, другой трясся в судорогах, третий лежал на земле, разорванный в клочья.

Оставшийся невредимым подошел к изувеченному товарищу и о чем-то спросил. Тот кивнул, сверкнуло лезвие сабли, и крик оборвался.

Хулагар медленно поднялся.

— Они знали, что это тебя убьет, — сказал он. — Это была ловушка.

Джубади посмотрел вверх.