Шок был настолько силён, что Мари словно бы онемела и только дёргалась в сжимающих её плечи сильных руках. Амадеуш же, вращая глазами, словно обезумевшая ящерица, продолжал говорить и говорить, совершенно не обращая внимания на перепуганную девушку.

– …Предатели! Они встали под флаги этого демона, скрывавшегося под именем Игорь. Он думал, что я не знаю, кто подбирается к моему трону! Они думали, что я не узнаю падшего, пытавшегося подточить власть меня – императора всей Орхестры. Нечафуил – владыка бездны, самолично бросил мне вызов, ослеплённый моим величием! Но я раскрыл их план, и они вынуждены раньше срока были атаковать наш дворец! Они хотят добраться до тебя. Рассчитывают через супругу ужалить меня и тем самым оставить трон Орхестры без законного и единственно возможного наследника…

В мечущихся зрачках бывшего рыцаря вспыхнули грязно-рыжие угольки, заставляя мир крутиться, а сознание падать в нечистые переливы. Баронесса смотрела на это существо, словно кролик на удава, не в силах уже даже сопротивляться и не чувствуя боли, что причиняли ей пальцы Кравчика, тисками сжимавшие её нежное тело.

Каждое его слово буквально тонуло в ней, не принося понимания, но вызывая кучу вопросов. Что за Нечафуил? Демона или какого-либо владыки злых сил или тем более бездны с таким именем просто не существовало в истории этого мира. Какое величие могло быть у этого полубезумного существа и с какой стати он именует себя императором Орхестры, а её своей супругой.

Ответов у девушки не было. Бурые огни, разгорающиеся в глубине глаз бывшего Амадеуша, не давали ей найти их, и более того, сознание Мари заметалось, беззвучно закричало, чувствуя, что неведомая сила не просто утягивает его в их порченые омуты, а с каждой произнесённой фразой заставляет его поверить в исторгаемую ужасным ртом нелепицу.

– …Мой верный генерал! Мой Бруно, более тысячи лет служивший нашему с тобой союзу, приведший под мою руку всю ойкумену и поставивший нас над самим Всеблагим – погиб в страшной битве с Нечафуилом перед вратами тронного зала. Его смерть во вспышке славы, а также моё появление вынудили падшего временно отступить, и он, мой… наш великий герой принял смерть и забвение у меня на руках. Он улыбался, зная, что выполнил своё долг передо мной и его стараниями наше государство будет жить…

Само «Я» девушки, уже обречённое и погибающее в мутном грязно-огненном рыжем болоте, что плескалось перед её глазами, как-то само собой, без принуждения поверило словам Амадеуша. Ухватилось словно утопающий за осознание того, что Бруно… её верный Бруно – мёртв! И резким рывком выдернуло себя из смертоносной трясины.