Родеригианские подкрепления приближались. Это было единственным светлым пятном во всей неприглядной ситуации. Они могли уже давно прибыть, если бы не строгие законы шардов, которые запрещали передвижение крупных флотилий.

В перерывах между сражениями Геджас бросался к экрану канала оповещения, ожидая следующей передачи от Руиза Ава.

Кореана ждала его у выхода вместе с молодым геншем. К лицу ее как будто приросла маска покорности и смирения, хотя Руизу, все еще одурманенному ментальным пламенем, она казалась просто живым трупом. Осколочное ружье все еще было у нее в руках, и бывшему агенту пришлось собрать остатки мужества, чтобы повернуться к ней спиной.

Он заговорил с клоном Низы, медленно и четко — так, чтобы она и техники «Глубокого сердца» правильно поняли, что от них требуется.

— Теперь я ухожу, но оставляю камеру. Удалившись на безопасное расстояние, я взорву Орфея, а вы сможете зафиксировать его уничтожение на пленку. Но я не хочу, чтобы вы показали это событие по общему каналу раньше чем через час… или до тех пор, пока солдаты не достигнут дна шахты. Если это произойдет, генш даст вам знать. Я надеюсь, что пауза позволит нам выбраться из небоскреба незамеченными. Вы понимаете?

— Да, — ответила дрожащим голосом копия Низы. Руиз вспомнил, что этот голос принадлежал той Низе, которую он любил. Он хотел сказать что-нибудь еще, чтобы успокоить ее, но выяснилось, что он забыл все нежные слова.

— Ты знаешь, насколько дорога мне, а теперь больше, чем когда-либо.

— А ты — мне, — ответила девушка и замолчала. А потом вдруг проговорила: — Я надеюсь, что ты возьмешь ее в такое место, где вам ничего не будет угрожать и где вы сможете любить друг друга долго и счастливо.

— Спасибо, — неловко откликнулся Руиз. А потом с трудом выдавил: — До свидания.

Он снял шлем и положил его в нишу в стене, чтобы камера могла заснять разрушение Механического Орфея — он постарался разместить объектив так, чтобы разорванное тело клона не попало в кадр. Потом произнес в камеру несколько слов и застегнул на себе другой шлем, тот, который снял с Малыша.

Победитель махнул рукой Кореане, женщина кивнула и повела их из лабиринта.

Проходя мимо генша, человек почувствовал некую отрешенную благодарность. Он оглянулся на машину и увидел, что та безуспешно пытается дотянуться руками-языками до мин. Голоса чудовища слились в бессмысленный гул.

Уже находясь на дальнем конце лабиринта, Руиз повернул взрыватель и через несколько мгновений ощутил толчок ударной волны. На миг ментальное пламя вспыхнуло в его мозгу так ярко и страшно, что он ослеп и оглох. Потом все стихло, и вернулись обычные чувства.