К нему, волоча ногу, приближался морассар. Перебитая конечность только слегка мешала ему идти.

Время замедлило ход.

Руиз открыл рот, чтобы закричать, хотя в то же самое мгновение понял, что инсектоид убьет его, прежде чем он успеет издать хотя бы звук.

Вдруг в поле его зрения возникла тень. Она заслонила его от морассара. Когда нежданный спаситель перерубил огромному насекомому здоровую ногу, оно резко дернулось и развернулось. Со свистящим воплем морассар обрушился на привидение, которое оказалось вооруженным человеком.

Последовала борьба, потом ухающий выстрел огнемета. Морассар поднялся во весь рост и распался на кусочки. Кусочки эти бессмысленно молотили воздух, а потом инсектоид схватил человека в броне и оторвал ему руки. Они отлетели со страшным чмокающим звуком, и на полу внезапно образовалось море крови.

Руиз в ужасе не сразу начал реагировать на происходящее.

Его палец давил на курок осколочного ружья, но рука самопроизвольно отвела дуло в сторону, и поэтому ничего не произошло — только осколки срикошетили от пола потоком розовых искр. Кореана завопила и скорчилась. Она почти сбросила Руиза со спины, но он ударил ее прикладом ружья по затылку, и она обмякла. Он сорвал с нее огнемет, отбросил его как можно дальше в сторону и вскочил.

То, что осталось от морассара, пыталось оторвать Малышу ноги, но сила чудовища иссякала, и все, что оно могло, — это попытаться вывернуть жертве суставы. Оно уже завернуло клону одну ногу назад, но, завидев Руиза, бросило клона на пол и развернулось лицом к новому противнику. Человек принялся поливать чудовище непрерывной очередью из осколочного ружья, так что инсектоид оказался буквально нашпигован смертью. Проволочные осколки срезали морассару голову и разбросали куски тела по полу, ошметки ударялись о дальнюю стену. Конечности еще подергивались, но никакой угрозы страшное некогда создание больше не представляло.

Руиз опустился на колени возле растерзанного тела двойника, стараясь не поскользнуться в луже крови. Он осторожно расстегнул шлем, хотя был уверен, что Малыш уже не чувствует боли, и был потрясен, заметив, что сознание еще теплится в помутневших глазах, а на посиневших губах играет улыбка.

Он вытащил из подсумка медицинскую прилипалу и торопливо стал ее прилаживать.

— Не валяй дурака, Руиз Ав, — прошептал клон. — Даже если тебе удастся еще несколько минут продержать меня на плаву, как я выберусь отсюда — без рук, без ног?

Малыш попытался рассмеяться, но из его груди вырвались только хрип и стон.

Руиз затряс головой, не желая верить, что все произошедшее — правда.