– Может, монета фальшивая, – настороженно бросил Ортог, не отводя глаз от Сварога.

– Натуральное серебро, – спокойно сказала Кайя.

– Это точно, – подтвердил Патек. – Чтобы я да фальшивой монеты не распознал? Шалишь… Ортог, это, точно, не оборотень.

– Хрен редьки не слаще, – бросил Ортог. – Не оборотень, так обращенный, тут уж только одно из двух…

– Так ведь совсем другое дело…

– Не скажи, – упрямо возразил Ортог. – Мало ли за что его могли… Помнишь, в Ратардине рассказывали про того мерзавца? Который настолько достал деревню, что мужики собрали денег на знающего человека, а когда тот его оборотил волком, в лес погнали? Так что кто его знает, этого красавца…

– А вот мы сейчас и посмотрим, – спокойно сказала Кайя и направилась к Сварогу.

– Кайя! – прямо-таки взревел Ортог.

– Не шуми, отец, – сказала она, не оборачиваясь. – Подумаешь, чудище болотное… Это ж сейчас просто собака…

Ортог остался стоять, крутя головой, скрипя зубами, не выпуская ножа: ну, кажется, ясно, кто тут глава семьи… Подойдя вплотную, Кайя без всякого страха положила Сварогу ладонь на голову. Сварог не шевелился. Так-так-так… Никакая не колдунья, не ведьма, магией не владеет – просто-напросто кое-какое слабое умение теплится. Так иногда случается с людьми, у кого в роду были сильные знающие: умения не унаследованы, но огонечек остался…

– Вот что я тебе скажу, отец, – обернулась она. – Нет в нем ни зла, ничего бы то ни было черного. Зато несправедливостью так и шибает. Несправедливо с ним поступили, вот что я тебе скажу. Уж такие-то вещи…

Вот чертовка, не без восхищения подумал Сварог. Я же должен быть вообще закрыт от подобного, ничего она не должна почувствовать, ни зла, ни добра, ни случившейся несправедливости.

Видимо, обращение в собаку как-то повлияло на обычную защиту…

К некоторому его удивлению. Ортог, хотя и выглядел нешуточным упрямцем, в дискуссию вступать не стал. Сунул нож обратно в ножны и независимым тоном процедил:

– Тебе, мать виднее… Патек, да что ты стоишь с топором, как дурак? Дрова рубить собрался?