– Ой… – в совершеннейшем восхищении протянула девушка, выходя из-за спины отца. – Обращенный, мам? И несправедливо? Как в романе…

– Во-во… – пробурчал Ортог. – Интересно, что ему от нас надо? – он не смотрел на Сварога. – Только пожрать?

Сварог помотал головой, подошел к ближайшему фургону, положил лапу на опущенную в задке лесенку.

– Лопни мои глаза! – охнул Патек. – Да он, кажись, в попутчики просится!

Сварог закивал.

– Тоже, нашелся попутчик… – пробурчал Ортог. – Самим жрать нечего…

– Отец… – решительным тоном сказала Кайя.

– Ну? Пятнадцать лет как отец…

– Тебе в жизни бывало скверно?

– А то не знаешь…

– Тебе люди помогали? Просто так, по доброте?

– Ну, случалось…

– И сколько раз случалось… – кивнула она. – А мы что, не люди? Человека в животное перекинули, совершенно несправедливо… Это малость похуже, чем все, что с нами случалось…

– Оно так, Ортог… – нейтральным тоном поддержал Патек.

– Ой, пап… – девушка смотрела на Сварога во все глаза. – Ну раз так, то нельзя же… Вон, у него лапы сбиты чуть не в кровь…

Ему бы и в самом деле в фургоне проехать…

– Жалостливые все… – бурчал Ортог, но уже без злобы. – Несправедливо обращенный, как в романе… И вообще, Маритана, это заколдованный принц… или там герцог. Ты его сейчас поцелуешь, он обратно обернется славным витязем, писаным красавцем, да тут же на тебе и женится… И будешь жить-поживать в замке, есть – пить на золоте… Иди, поцелуй, авось…

– Пап, ну что ты зверя из себя строишь…

– Да мне-то… Леший с ним, – сказал Ортог. – Пусть едет, раз уж такое… Только куда этому молодчику надо, хотел бы я знать? – Он уставился на Сварога. – Куда? В Горрот? Нет? В Глан? Ну, мы и сами в Глан… Только имей в виду, сударь милостивый: вот эта похлебка, что сейчас доспеет – последняя. И монета у Кайи тоже последняя. Так что, если завтра нигде не заработаем, жить придется с пустым брюхом, всем, и тебе тоже. Что это ты?

Подойдя к Кайе, Сварог наклонил голову и принялся старательно тереться шеей о ее колено.