– Откуда она берется? – предположил я. – От желания противопоставить себя в любом случае, или же были попытки стать европейцами, как было в Иране, а потом, не сумев влиться полностью, решили подчеркивать, что так они еще лучше?

Она буркнула:

– А это важно?

– Еще бы, – сказал я. – Если это от провалившихся попыток стать культурнее и цивилизованнее, тогда еще есть надежда их перетащить в мир цивилизации, а если баранье упрямство… тогда только огнем и мечом.

– Только огнем, – отрезала она. – Вы там глубокомысленно и неспешно размышляете над этой проблемой, сидя с бокалом вина у камина в мягком кресле, а мы с самого начала создания Израиля сталкиваемся с этой проблемой.

– А как? – спросил я с интересом.

Она зло сверкнула очищами.

– Таких размышляющих все меньше и меньше. И то появляются только за счет того, что в каждом поколении откуда-то берутся умники, что отвергают опыт поколений родителей и пытаются наступить на грабли так, чтобы не ударили. Эти проблемы решаются только огнем из пулеметов! Крупнокалиберных.

– Чего-то ждут, – сказал я. – Оглядываются, все трое начеку, все вооружены, как будто на штурм Тель-Авива.

– Тель-Авив никому не взять, – отрезала она с надменностью в голосе и во взгляде. – А что насторожены… так здесь все такие. Посмотри лучше, дитя асфальта.

– Да ну, – сказал я, но, присмотревшись, пробормотал: – Ты хоть и женщина, но как-то угадала… или кто-то тебе сказал. Дети гор…

– Это у вас кавказцы – дети гор, – сказала она с насмешкой, – а здесь дети пустынь, что вообще оторвать и выбросить.

– Дети песков, – согласился я, – да, это да, как-то даже ого, а то и ого-го. Все еще кланы?

– Кланы, – пояснила она, – это уже высокая организация. У них чаще на уровне родов. Так понятнее. Примерно как у славян.

– У славян было на уровне племен, – уточнил я вежливо. – А в племени народу было больше, чем в какой-нибудь Франции. И территория в таком племени бывала… как бы объяснить, Франция поместилась бы запросто, а еще и на пятьдесят Израилей хватило бы. И еще на сектор Газы.

– Только без Газы, – запротестовала она. – Франция ладно, на такое соседство согласна… Погоди, вон те настоящие!.. Видишь, два джипа направляются в нашу сторону?

Она ухватила меня за рукав, я убрал локоть и чуть отодвинулся в тень салона.

– Значит, мы хорошо выбрали место, – заметил я.

Она с недоверием смотрела, как я вытащил смартфон, повозил по нему кончиком пальца, и там появилось лицо поджарого мужчины, сперва в военной форме и чисто выбритого, потом с бородкой и в одежде ваххабита, а третий снимок снова в европейской одежде, а за спиной угадывается площадь перед зданием аэропорта ля Бурже.