20

20

– Главный констебль решил не предъявлять обвинение вашему помощнику, выдававшему себя за офицера охраны правопорядка, – сказал Редди.

Ваксиллиум промокнул губу носовым платочком. Он сидел на скамье в ближайшем к логову умыкателей участке. Рядом покровительственно нависала Мараси.

Весь в бинтах, со сломанными ребрами, Ваксиллиум ощущал себя отработанным материалом. Наверняка останутся шрамы.

– Главный констебль должен радоваться, что лорд Ваксиллиум пришел на помощь, – сурово проговорила Мараси. – Более того, ему бы стоило умолять лорда Ваксиллиума о помощи.

– Вообще-то, он и в самом деле обрадован. – Редди выглядел сбитым с толку: глаза слегка прищурились, уголки губ опустились.

Он то и дело бросал взгляды через всю комнату на Бреттина, но главный констебль никак не реагировал на происходящее. Ваксиллиум же чувствовал себя слишком измотанным, чтобы вникать в эту игру. Впрочем, было приятно слышать, что в деле наметился благоприятный для него поворот.

Редди позвал какой-то другой констебль, и он ушел. Мараси положила руку на здоровое плечо Ваксиллиума. По тому, как она колебалась, как хмурила брови, было понятно, что она беспокоится о его физическом состоянии.

– Вы отлично справились, – сказал Ваксиллиум. – Майлз – ваша добыча, леди Мараси.

– Не меня избили до полусмерти.

– Раны заживают. Даже на старой коняге вроде меня. Смотреть, как избивают другого, и ничего не предпринимать… держу пари, это было мучительно. Не думаю, что я смог бы вынести подобное, поменяйся мы местами.

– Вы бы вынесли. Вы такой. Вы именно тот человек, каким я вас представляла, и вместе с тем куда более настоящий.

Мараси сжала губы, будто хотела сказать что-то еще, – Вакс читал ее намерения по глазам.

– Ничего не получится, леди Мараси, – мягко проговорил он. – Я благодарен вам за помощь. Очень благодарен. Но того, чего бы вам хотелось видеть между нами, не существует. Мне жаль.

Ничего удивительного – она покраснела.

– Разумеется, я ни на что такое не намекала. – Мараси натянуто рассмеялась. – С чего вы взяли… Я хочу сказать, это глупо!

– Тогда приношу свои извинения.