По дороге ей повстречались ещё двое стражников, стерегущих лифт. Убивать их Кали пришлось уже только своими руками. Сил не было. Первого ей удалось застать врасплох, размозжив тому лицо. Второй вовремя увернулся, потянувшись к устройству связи. Ему не повезло подать сигнал. Кали и адаец повалились на истёртый подошвами гладкий каменистый мол. Устройство отлетело в сторону. Страж не собирался сдаваться. С яростью он вцепился в шею девушки, сдавливая её до посинения. Кали сопротивлялась. Но, в какой-то момент, она прекратила, разрешая адайцу завершить начатое. Не отрываясь, она смотрела тому в глаза, пока воин пытался её убить. Ничего не происходило. Жизнь не покидала её. Страдало лишь тело. И только когда Кали услышала хруст собственной шеи, девушка резко вскинула руку, выбив адайцу глаз.

Стражник заскулил, но его крик оборвал короткий удар. Девушка поднялась, озабоченно касаясь поломанной шеи. Ей вновь не удалось умереть. Не остановленный никем, Тёмный Кочевник, беспрепятственно, всё ещё продолжал контролировать её жизнь, и пусть он был пока недостаточно могуществен, чтобы уничтожить её, на одно власти ему хватало — он до сих пор замедлял её физическую смерть, заперев в этом дряхлом, полном боли и мучений теле. Насколько долго продлится его вмешательство, Кали не знала, но чувствовала лишь одно — свобода близка.

С трудом превозмогая боль, она продолжила путь, запуская старый, проржавевший ручной механизм лифта. С отвратительным скрежетом тросы сошли с места. Каждый метр стоил девушке невероятных усилий и к последнему её ум уже искажался от непрекращающихся судорог в конечностях.

Достигнув первого яруса, лифт остановился. Какое-то время Кали медлила открывать створки, ожидая по ту сторону стражников. Её внутренний взор молчал, не замечая преград, но девушка уже не могла положиться только на своё чутье. Оглядевшись в поисках оружия, она выбрала вбитые в стенки лифта прутья. Дотянувшись до одного, Кали оторвала конец металлического прута. Взяв палку наперевес, девушка подошла к выходу. В ушах у неё звенело. Множественные травмы горели огнём. Кали постаралась притупить болезненные ощущения, освободить хоть немного энергии, но её не было. Похоже, она выжала из этого тела всё, до последней капли, но, вопреки здравому смыслу, продолжала держаться на ногах. Не мёртвая и не живая. Между одним видом существования и другим. Кали чувствовала, её сущность вот-вот могла освободиться. Связующих нитей, соединяющих тело с душой и разумом, оставалось не более десятка. Десятка из миллиардов. Но и их хватало, чтобы удержать её. Хватало для этого невыносимого плена в уже начавшей разлагаться оболочке.